Истории

Возможен ли сегодня «железный занавес»?

«Мой район» продолжает публиковать цикл лекций профессора Европейского университета Дмитрия Травина о советском застое и перспективах застоя российского. Одним из ключевых факторов советской экономики стал железный занавес.

Для начала стоит поговорить о тех, кому в те годы жалось лучше всех. Кому хуже всех – мы уже установили. Это солдаты. (Заключенных профессор Травин в расчет не брал). Затем – жители удаленных от Москвы провинций, потом – приближенных, и наконец – Москва, Ленинград, Киев, атомграды и еще несколько крупных городов.

Чем отличается советская элита от современной – так это тем, что без нынешней элиты режим, в принципе, может существовать. Это если не брать в расчет нефтяников, газовиков и силовиков. Но вот номенклатурщики – сейчас это обычные чиновники, а в советские годы – настоящий оплот режима. Потому что обслуживали идеологию, а именно идеология внушала людям: трудности это временно, скоро они пройдут и начнется благоденствие.

Сейчас, если прикинуть, кто самый богатый человек в стране, причем, получивший свое богатство не теневым, а вполне официальным путем, то получится Игорь Сечин, глава Роснефти и близкий друг Путина. А в советские годы самыми богатыми были… например, писатели. По воспоминаниям коллег по цеху, Расул Гамзатов, предлагая свою любовь некой девушке, хвастался не славой, не талантом, а именно богатством. Писатель Анатолий Софронов как-то на людях поведал о своем гонораре за первый том своих сочинений. 75 тысяч рублей, а всего было шесть томов. Тиражи у него были огромные. Оклад профессора в вузе не превышал 400 рублей, замминистра внутренних дел – 550, правда, с платой за генеральское звание и за выслугу доходило до 1100.  

Сейчас, если прикинуть, кто самый богатый человек в стране, причем, получивший свое богатство не теневым, а вполне официальным путем, то получится Игорь Сечин, глава Роснефти и близкий друг Путина. А в советские годы самыми богатыми были… например, писатели.

Приближенные к верхам – народные артисты, например, получали свои бонусы в виде лечения в кремлевской поликлинике, талонов на продуктовые наборы в буфете областного исполкома. Если ты номенклатурщик – получаешь усиленный дополнительный паек. Это сокращение – УДП  – расшифровывали: умрешь днем позже.

Помню, в воспоминаниях актрисы Елены Прокловой – рассказ о комсомольском съезде, куда ее делегировали. Мало того что ей тут же выдали талон на заграничные сапоги – так еще и икру она ела ложками. Икра была не бесплатной, ее покупали в буфете, но за деньги, на которые в театре квашеной капусты было не купить.

Или вот шубы. Мало было достать дефицитную шубу (допустим, в Кострому, областной центр, их с базы привозили три), надо было еще приложить усилия, чтобы больше ни одна шуба в Кострому не попала. Иначе – это будет уже не элитарность. А вот квартиры символом статуса не были. Настоящая элита предпочитала жить на загородных дачах, вполне пригодных для круглогодичного проживания. Дача советского маршала была - 1000 квадратных метров.

Нельзя сказать, что номенклатура была довольна ситуацией. Тут надо уточнить, что номенклатура 30-х отличалась от той, что в 70-е. При Сталине ключевые посты заняли бывшие рабочие, крестьяне и мелкие жулики. Они сравнивали свой быт с крестьянским, поскольку ничего другого не видели никогда. Номенклатура 70-х ездила за границу, была в гостях у идейных соратников с Запада. И каково было узнать представителю такой большой, мощной страны как Советский Союз, что его коллега из небогатой Чехословакии живет в собственном доме, а он, советский гражданин – всего-навсего в квартирке?

 Причем, дом этот напичкан современной техникой, которой в СССР еще не видели.

Но самое главное отличие нашей элиты от западной (даже если иметь в виду Восточную Европу) – то, что все блага у нашей номенклатуры не были собственными. Именно это было поводом для зависти не только к зарубежным собратьям, но и к своим соотечественникам. Так, Денис Драгунский вспоминал, что в детстве у его отца был простенький автомобиль, а у родителей соседского мальчика – служебная «Волга» или что-то другое, не менее элитарное. Мальчик завидовал Денису. Говорил: «Если моего отца с работы уволят, у нас уже не будет никакой машины». Та же ситуация была с дачами.

При Сталине ключевые посты заняли бывшие рабочие, крестьяне и мелкие жулики. Они сравнивали свой быт с крестьянским, поскольку ничего другого не видели никогда. Номенклатура 70-х ездила за границу, была в гостях у идейных соратников с Запада. И каково было узнать представителю такой большой, мощной страны как Советский Союз, что его коллега из небогатой Чехословакии живет в собственном доме, а он, советский гражданин – всего-навсего в квартирке?

Для простого человека существовал рынок, рынок товаров и услуг, а не денег. Это хорошо описано у Довлатова в рассказе «Жизнь коротка»: «В результате состоялся долгий тройной обмен. Регина достала кому-то заграничный слуховой аппарат. Кого-то устроили по блату в Лесотехническую академию. Кому-то досталось смягчение приговора за вымогательство и шантаж. Еще кому-то — финская облицовочная плитка. На последнем этапе фигурировал четырехтомник Мандельштама…»

Отдельной категорией граждан, тоже, по-своему элитарной, были те, кто выезжал за границу.

Тогда основными поставщиками товаров из-за границы были: а) жены дипломатов, б) артисты, в) моряки. То есть мало было ездить за границу, требовалось еще иметь при себе какие-то деньги. Мы не знаем, как вели себя дипломатические семьи и матросы с кораблей – они мемуаров не оставили, а вот артисты часто вспоминают, что их труппа напоминала всегда цыганский табор. Потому что путешествовала с кастрюлями, сковородками, мешками с картошкой – чтобы готовить пищу самостоятельно, и не потратить на обед в кафе или даже – покупку продуктов в супермаркете ни одного лишнего доллара. «Ем в кафе бифштекс и представляю, что я доедаю ботинок своего сына». Валюты советским гражданам меняли мало, и вся она должна была уйти на покупку дефицитных на родине продуктов.

Когда советские артисты приезжали в отель, оттуда сбегали остальные постояльцы. От запаха щей, от перепадов с электричеством (оно почему-то вырубалось, если одновременно включалось 400 плиток и кипятильников). Или утюгов – некоторые умельцы жарили бифштексы между двух утюгов… У экономистов считаются самыми бедными странами те, где люди тратят на еду меньше доллара в день. Наши артисты тратили меньше…

Граждане не из этих трех категорий могли поехать за рубеж только в составе тургруппы (ну или в командировку или на стажировку). Загранпаспорт им выдавался перед поездкой, а после нее – изымался. При следующей поездке оформлялся новый. Чтоб его получить, требовалось пройти собеседование в райкоме партии или комсомола, а для этого – знать все доклады Брежнева, общее международное положение и подробности жизни в той стране, куда едешь. Хотя бы руководителя тамошней компартии. Завалить могли по любом пустяку. Могли, например, спросить: вы едете как турист? Просто посмотреть мир? А в СССР вы точно все посмотрели? Приходилось признаваться, что нет, не все. И сидеть на родине.

Старались не пускать в ту страну, язык которой ты знаешь. Чтобы поменьше общаться. Скажем, Алексей Герман знал французский - его не пускали во Францию. А в Италию – пожалуйста. Наших ученых, специалистов по Таиланду, заваливали четырежды, так что один из них грустно сказал в итоге: «Сейчас мне кажется, что этого Таиланда и вовсе не существует».  Все проходили строгий инструктаж, на котором узнавали, что им запрещается писать оттуда письма домой, ходить по городу или в гости в одиночестве, просить добавки в ресторанах, рассказывать о зарплате, смотреть стриптиз и порно, любоваться проститутками… И уж точно не стоило на собеседовании шутить. Скажем, Лев Дуров должен был выехать для съемок эпизода из «17 мгновений весны». Там его, провокатора Клауса, Штирлиц убивает на берегу озера. Хотели снять в Германии, а сняли в Подмосковье, потому что Дуров на вопрос, как выглядит флаг СССР, ответил: черный, с черепом и костями… А ведь его совсем не хотели заваливать, иначе бы задали вопрос позаковыристей.

Конечно, сейчас это выглядит смешно. Но при этом не по себе: все кажется, что мы и к этому можем вернуться. Ведь силовикам выезд уже закрыли. Хотя мне кажется, это сделано лишь потому, что надо же кому-то отдыхать в свежеотстроенном Сочи. И в аннексированном Крыму. 

share
print