Истории

Путь от Данаи до Олимпии

Куртизанки и просто красавицы, пикантная свита для двух шедевров — «Данаи» Тициана и «Олимпии» Эдуарда Мане в Эрмитаже — попытка представить развитие образа обнаженной женщины от эпохи Возрождения и барокко до Нового времени. «МР» поговорил о жанре ню с куратором выставки, доктором искусствоведения Альбертом Костеневичем.

— Это не выставка одного шедевра, как часто бывает в Эрмитаже?

«Олимпия» есть нечто производное от картин, созданных в эпоху Возрождения. Хорошо известно, что Мане изучал живопись Тициана в Уффици и копировал его «Венеру Урбинскую». Это не точная копия, а стремление одного художника разобраться в живописи другого. Мы попытались выстроить линию эволюции от картин Тициана с переходом от венецианцев к Франции через Пуссена, Буше и различных мастеров 19 века к картине Эдуарда Мане. Нам надо было показать путь к «Олимпии», а он начинается с Возрождения. Не с античности, даже. Скажем, в Москве попытались показать Римскую копию с Венеры. Но эти Венеры, которые делались для храма, они никогда не были лежачими. Им лежать нельзя. Античные богини тут неуместны, как и палеолитические Венеры. Перед нами не просто обнаженная, а возлежащая обнаженная женщина, куртизанка.

— Что за работы окружают Данаю и Олимпию?

В Эрмитаже находится одна из лучших в мире коллекций гравюр. Огромная коллекция. Почти половина этих гравюр, это так называемая репродукционная гравюра, потому что в старину фотографии не было, поэтому воспроизводили произведения в гравюрах. И занимались этим большие мастера. У нас представлены гравюры с картин Тициана и Джорджоне, Корреджо, Пуссена. И один из уникальных, великолепных рисунков Франсуа Буше из коллекции Эрмитажа «Спящая молодая женщина». Такие вещи тоже редко увидишь. Такие рисунки всегда хранятся в специальном хранилище. Этот рисунок Буше, за мою бытность в Эрмитаже, а это больше 50 лет, он один раз показывался.

— Известно, что показ картины Мане в 1863 году обернулся скандалом.

Да, был скандал, и какой! Когда были вынуждены приставить двух стражников, чтобы они охраняли картину. Это в другой стране, в другое время, если скандалят у картины, решение вопроса простое: взяли, убрали картину, все, нет скандала. Во Франции нельзя было. Раз картину приняли на выставку, значит извольте досмотреть до конца.

 Это в другой стране, в другое время, если скандалят у картины, решение вопроса простое: взяли, убрали картину, все, нет скандала. Во Франции нельзя было. Раз картину приняли на выставку, значит извольте досмотреть до конца.

«Олимпия» в ту пору это, конечно, вызов. Нет, страна как раз была совсем не пуританская. Вот, скажем, литография Домье. Мадам и месье в салоне и очень смешная подпись: «Пойдемте, мадам, все эти женщины скверные, очень обнаженные». И в сторону: «Ладно, я потом вернусь один». Вот всякие такие вещи.

Счет картинам с изображением обнаженного тела в этих салонах шел на сотни. Их было очень много, создавались даже специальные альбомы. Был культ этого. Но каковы эти картинки? Это абсолютно гламурные изображения. А здесь...

Здесь вы посмотрите. У нее даже лицо такое округлое, это лицо женщины, которую можно встретить где угодно, в рабочем квартале. Но сколько в ней достоинства, никакой пошлости. Она, кстати сказать, и родилась в рабочем квартале, эта женщина, Викторина Мёран, которая позировала для семи картин Мане, для лучших его работ. И роль ее огромна. Мане познакомился с ней случайно: увидел на улице. В общем-то, это довольно обычная женщина. На выставке есть ее портрет, первый, который он написал. Обычное лицо. Но лицо, которое в тоже время выражает какую-то особую независимость, личность, хотя это была девушка 18 лет. А когда «Олимпия» была написана, через год, ей было 19.

Выставка доступна в Главном штабе до 30 октября.
 

share
print