В Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме в Большом выставочном зале открылась выставка «Как плугом океан деля…» - она открыта в год 125-летия Осипа Мандельштама, продлится до 20 октября и проходит в рамках Петербургской биеннале музейного дизайна.
Художником экспозиции стал театральный художник и сценограф Эмиль Капелюш - лауреат «Золотого софита» и «Золотой маски», оформивший больше 250 спектаклей в России, США, Великобритании, Германии, Южной Корее, Китае. Для Капелюша главным образом экспозиции стал корабль. «Список кораблей» – кто из нас не помнит этого… Эмиль Капелюш говорит, что и стихи Мандельштама – как корабли, которые на долгое время исчезли за горизонтом, а потом вернулись, словно из далекого плавания – а фактически из небытия.
Эта выставка – не жизнеописание, она придумана как обозначение самого важного в мироощущении поэта, как обозначение самых главных образов и символов его поэтики. Античность – колыбель цивилизации, колыбель культуры. Античные образы, тема античности появляются в первом сборнике стихов Мандельштама – «Камень» (1913 год).
Вот она здесь, в выставочной витрине, эта пожелтевшая книга. Мандельштам в ссылке в Воронеже в 1934-1937 годах ходил в местный художественный музей, в античные залы – там экспонировали коллекцию Дерптского университета… А вот фотография воронежской улицы-ямы. Вот рисунок Сергея Рудакова – воронежская больница. Где Эллада, где Троя и Елена и где ссылка, несвобода, ГУЛАГ смерть на Второй речке в лагерной больнице, фото которой тоже здесь.
Нина Ивановна Попова, директор музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме, на открытии выставки вспомнила, как в начале года была в Воронеже вместе с филологами, исследователями Мандельштама: «На меня сильное впечатление произвел этот город как место пребывания там Мандельштама. Ничего трагичнее этой самой улицы, которая не называется его именем, а просто – яма… Этот дом, где, как в клоповнике, живет еще пять-шесть семей- квартиросъемщиков. Где нашу группу из Воронежского университета прогнали со словами: "Что вы тут ходите, уходите, вы нам не нужны…" Страшнее не придумаешь фактуры этого места… »
Нина Ивановна читала на открытии:
Когда Психея-жизнь спускается к теням
В полупрозрачный лес вослед за Персефоной,
Слепая ласточка бросается к ногам
С стигийской нежностью и веткою зеленой.
И говорила о ласточке – посреднице между земной и вечной жизнью, ласточке – душе, ласточке – культуре и поэзии. Ласточек и корабли для выставки рисовали петербургские дети из разных художественны студий. Эти детские творения помещены в зале вместе с деревянными суровыми скульптурами Эмиля Капелюша, подлинными документами – автографами поэта, фотографиями, рукописями из фондов музея. Детских прекрасных работ оказалось так много, что они «выплеснулись» из Большого зала и разместились на первом этаже музея – в небольшом зале с краснокирпичными стенами, где на экране нон-стоп экспонируется видео, на котором московский скульптор Андрей Красулин создает «бронзу для Мандельштама» и читает его стихи.
Само пространство Большого зала музея Эмиль Капелюш преобразил, наполнив его морем, мерцанием и переливами воздуха и воды за счет деревянных мачт, суровых нитей и тканей – узнаваемых символов парусов и волн, бескрайнего пространства, вольного, но разделенного – рвано и резко – на две неравные части темной стеной. На одной стороне стены – эти самые наушники, из которых льются стихи в исполнении автора, Нины Поповой, Якова Гордина, актрисы Марины Солопченко, режиссера Николая Беляка и петербургских детей. На другой части стены – фотографии и документы о том, как к поэту шла гибель.
Среди документов на выставке представлена авторизованная копия завещания Надежды Мандельштам от 30 июня 1967 года. Там есть и такие строки: «Умоляю извлечь из этого наследства максимум радости».
Дала название выставки «Как плугом океан деля…» строка Мандельштама из стихотворения 1918 года «Сумерки свободы»: «В ком сердце есть — тот должен слышать, время, Как твой корабль ко дну идет». «Как плугом океан деля…». Я над этой строчкой долго думала – что она значит? – продолжает Нина Ивановна Попова. – Что такое «океан деля», какой океан? Океан как пространство стихии? Которое связано для Мандельштама, прежде всего, с морем Эгейским, а потом и с морем Баренцевым, а потом – и с Тихим океаном, где во Владивостоке лежит его прах».
