Истории

«Чтобы помнили»: в подвалах Исаакия

В подвалах Исаакиевского собора, под мощными сводами светло и тепло – температура здесь, поддерживаемая климат-контролем, всегда около 19-20 градусов тепла. Корреспондент MR7.ru Галина Артеменко изучила экспозицию «Чтобы помнили» о блокаде и посмотрела, чем живут подвалы накануне 27 января 2017 года.

В подвалах располагаются многие службы огромного музея, но сюда постоянно приходят и экскурсионные группы – чтобы увидеть мемориальную экспозицию «Чтобы помнили…» - о жизни собора в блокаду, о том, что он стал укрытием для музейных сокровищ, которые успели вывезти из ленинградских пригородов – Петергофа, Ломоносова, Пушкина, Павловска, Гатчины.

6

С 25 августа 1941 года исполнение обязанностей директора Государственного антирелигиозного музея – так именовался тогда музей в Исаакиевском соборе, а затем и Объединённого хозяйства музеев было возложено на старшего научного сотрудника Евдокию Игнатьевну Лединкину. Главным хранителем стала Серафима Николаевна Балаева – сотрудник Гатчинского дворца, ушедшая от фашистов, оккупировавших Гатчину, буквально пешком, до последнего момента спасавшая музейные ценности.

7

В соборе всю войну трудились хранители Ирина Константиновна Янченко из Гатчины – она погибла во время жуткого обстрела города в 1943 году, а ее маленький сын был покалечен осколком, Анна Ивановна Зеленова и Бронислава Самойловна Волкинд из Павловска, Евгения Леонидовна Турова из Пушкина, Елена Николаевна Элькин, Анна Константиновна Сементовская и Алексей Алексеевич Черновский из Музея истории города, Марина Александровна Тихомирова из Петергофа. Главным архитектором Исаакиевского собора остался Николай Устинович Малеин, а группу пожарной охраны возглавил Николай Фёдорович Мордыко.

Здесь, под этими сводами,  хранились ценности и из Домика и Летнего дворца Петра Первого, экспонаты  Музея истории города. Здесь на казарменном положении жили сотрудники Объединенного хозяйства музеев – шестьдесят четыре  взрослых и трое детей – Генрих и Рита Вейсы – дети Николая Генриховича Вейса, и Алеша Туров – сын Евгении Леонидовны Туровой. Дети пережили блокадную зиму, а вот двадцать взрослых – нет…

5

Сергей Николаевич Окунев, хранитель экспозиции музея «Чтобы помнили…» пришел в Исаакиевский собор из кораблестроения – он, кандидат технических наук, был конструктором глубоководной техники, потом, после распада СССР, пошел в кооператив, но там ученому было скучно. Пришел в собор по приглашению тогдашнего директора Георгия Петровича Бутикова, а до этого, много работая в архивах ВМФ, часто встречал ссылки на те или иные документы по Исаакиевскому собору.

3

Идея экспозиции о блокадных днях Исаакия родилась на Ученом совете музея в 2003 году, тогда директором был Николай Викторович Нагорский, первоначально хотели сделать ее для коллег-музейщиков и вспомнить тех, кто здесь жил в блокаду. Экспозицию создали к 60-летию полного снятия блокады, тогда же 27 января 2004 года здесь была впервые отслужена панихида по погибшим в осаде горожанам. Из временной, экспозиция стала постоянной.

Сергей Николаевич садится за стол в небольшом закутке – комнате хранителя. Здесь все вещи пережили блокаду. Телефоны 1936 года производства, шкаф и письменный стол с бирками Антирелигиозного музея, старинные письменный прибор  и лампа, в подстаканнике начала минувшего века – граненый стакан на 180 граммов, без привычного нам ободка – такие были до войны. Здесь же, на столе – осколок, который можно подержать в руках. Его подобрал в ленинградском дворе мальчик Сережа Окунев – когда семья вернулась из эвакуации в Ташкент в свою «квартиру» - бывшую дворницкую на углу Садовой и Подъяческой.

8

Коптилка с фитильком и машинным маслом, конечно же, не блокадная, ее Сергей Николаевич изготовил сам, потому что в детстве в эвакуации очень хорошо научился коптилки делать, при их свете учил уроки. «К нам за год сюда на блокадную экспозицию около 150 школьных классов приходят, - рассказывает Окунев. – И вот любят очень спрашивать, что такое коптилка. Я показываю, зажигаю, свет электрический гашу – чтобы увидели. Я в Ташкенте был самым старшим мужчиной во дворе, остальные все мелюзга, так что коптилок понаделал много, для меня это как первая профессия». Окунев говорил о том, что его, вернувшегося в Ленинград, поражали закопченные стены квартир: «Машинное масло сильно коптит, так что не только лица и руки были во въевшейся копоти, я года до пятьдесят второго всегда удивлялся – куда ни придешь в Ленинграде – стены и потолки были черными, как тушью покрытыми».

Не было ни света, ни тепла, ни водопроводной воды в мрачном Исаакиевском соборе в блокадную зиму, в подвале из-за конденсата нередко стоял туман, было невероятно сыро, на полу стояла вода сантиметров пять. На полу были узенькие деревянные настилы, по которым надо было идти осторожно, чтобы не поскользнуться.  Сам собор промерзал настолько, что на пилонах проступал иней. Хранители писали в своих дневниках, что легче было переносить мороз, чем эту сырость. Их главной задачей было сберечь то, что лежало в ящиках – в подвалах и в зале музея – 120 тысяч предметов искусства.

10

Ящики в зале громоздились один на другой. Надо было проветривать и сам собор, и экспонаты. Об этом много написано – и как выносили вещи «лечить воздухом» летом на южный портик, и как проветривали собор изможденные, голодные люди. Дневники Анны Ивановны Зеленовой, Серафимы Николаевны Балаевой, других хранителей рассказывают о днях и часах жизни в блокаду.

Маленькая экспозиция в подвале собора показывает, как в деревянных ящиках были сложены экспонаты. Кстати, некоторые ящики подлинные – их нашли в Петергофе и Павловске – тамошние музейщики хранили их десятилетия.

Здесь же – и маятник Фуко. Он нашел свое место тут.

9

На веревках прищепками крепятся рисунки, посвященные строительству собора – это рисунки студентов Мухинского училища 1945 года – первая выставка в соборе состоялась в 1946 году. Исаакий после войны нуждался в серьезной реставрации, она шла вплоть до шестидесятых годов.

В мае 2005 года, когда отмечали 60-летие Победы, в подвале открыли гранитную памятную доску с именами не только хранителей, но и всех работников Объединенного хозяйства музеев, которые в блокаду сберегли под сводами собора национальное достояние. «Я школьникам на экскурсии всегда говорю, что хранители тоже воевали – за сохранение нашей культуры, - говорит Окунев. – В материалах Нюрнбергского процесса есть данные об ущербе, нанесенном Исаакиевскому собору во время войны, он был оценен в 180 млн долларов США по тогдашним временам».

Хранитель с тревогой ждет, чем разрешится ситуация с передачей Исаакия в безвозмездное пользование РПЦ: «В данном случае у музея и церкви разные задачи, у нас – воспитание моральных ценностей, в том числе и христианских, а у церкви – исполнение треб и получение денег. Экспозиции нашей тут не будет – кто станет ее обслуживать?»

Пока мы беседовали с Окуневым, в экспозиции  «Чтобы помнили» побывали две школьные экскурсии. А у памятной доски музейщикам-хранителям и служащим Объединенного хозяйства музеев всегда стоят живые цветы.

27 января – в День снятия блокады Ленинграда в  Исаакиевском соборе  в 19 часов начнется концерт. Концертный хор Санкт-Петербурга  под руководством заслуженного артиста России Владимира Беглецова подготовил программу, в которой шедевры русской духовной музыки — хоровые сочинения Сергея Рахманинова — соседствуют с русскими народными песнями, а также песнями военного времени и песнями, посвященными теме войны. В программе концерта также стихи Анны  Ахматовой, Ольги  Берггольц, Александра Твардовского в исполнении заслуженного артиста России Виталия Гордиенко. Вход свободный.


 

share
print