Истории

«Не знаю, как при таком пофигизме можно кого-то вылечить»

12 мая 2018 года исполнится месяц с того дня, как в реанимации инфекционной больницы № 3 умер четырехлетний Ян Любимов. Он заболел вначале апреля. 11 апреля его госпитализировали на скорой, в больнице его состояние начало стремительно ухудшаться. Родители считают, что это произошло из-за антибиотика, который врач назначил, не проведя необходимых анализов.

Ночью 12 апреля мальчика забрали в реанимацию, где у него при попытке перевести на ИВЛ, остановилось сердце. Родители Яна считают, что одной из причин смерти сына могло стать бездействие врачей.

13 апреля они написали заявление в Следственный комитет, обратились к адвокату, написали несколько петиций. Сейчас медицинские документы, в том числе история болезни Яна, изъяты. Проводится доследственная проверка, которая должна до 14 мая определить — есть ли повод для возбуждения уголовного дела или нет. «Пока мы не можем вмешиваться в работу следствия», — говорит адвокат Любимовых Дмитрий Барсуков.

«Посмотрите на ребенка»

Виктория и Иван до сих пор находятся в шоковом состоянии. Во время разговора чувствуется, как тяжело женщине дышать, вспоминая те события.

Любимовы уверены — причиной гибели Яна стало халатное отношение педиатра, который его осматривал. По их словам, они решились ехать в больницу лишь потому, что врачи скорой им сказали, что для установления точного диагноза необходимо сделать снимок, так как они слышат какие-то хрипы в легком, а рентген могут сделать только в больнице. Приехав в медучреждение, первое, что они услышали, что рентген сделают только утром.

«Мы сказали — тогда мы поедем в другую больницу, — говорит Иван. — Но врач Воробьев переубедил нас, сказав, что в этом нет необходимости». По словам Ивана Любимова у Яна взяли клинический анализ крови и, не дождавшись его результатов, дали ребенку какой-то антибиотик, название не запомнили. С этого момента, уверяет мама, малыш начал буквально угасать.

«Сначала у него сильно упала температура и похолодели ножки. Врач ответил, что это нормально, посоветовал приложить их к батарее и погреть. К ребенку не подходил. Потом, когда мальчик хотел, но не мог пописать, врач тоже ответил, что это нормально. Когда Ян стал тяжело дышать, врач тоже не стал к нему заходить, — говорит Иван Любимов. — Мать бегала за врачом, просила его посмотреть на сына, но врач не подходил, не предпринимал никаких мер, говорил, что это нормальное течение диагностируемого заболевания. И только около часа ночи, когда ребенок синий был, сидеть не мог, перед приходом реаниматолога педиатр посмотрел результаты анализов. Тут прибежала реаниматолог и начала кричать на мать: да у него двусторонняя пневмония, сейчас мы попытаемся на него кислородную маску одеть, вы должны подписать бумаги о согласии. Она напугала ее до смерти». Иван с трудом говорит о Яне в прошедшем времени: «Час ребенок провел в реанимации. А потом сказали, что он умер».

Виктория не могла вынести этой трагедии и впала в истерику, на что реаниматолог ей сказала: «Что вы мамаша тут устраиваете, родишь еще». Как мы уже писали, главврач больницы Галина Тюленева ответила, что, возможно, врач ответила жестко, но не грубо: «К сожалению, она вынуждена была в каких-то моментах говорить очень сухо для того, чтобы донести информацию до обеспокоенной мамы. Да, возможно, были какие-то моменты, которые со стороны выглядели жестко».

Позже, по словам Ивана, педиатр Михаил Воробьев в присутствии свидетеля скажет родителям, что по результатам анализа никакой пневмонии у Яна не было: «Понимаете? Они не лечили его вообще, согласились с предварительным анализом врачей скорой и дали антибиотик, не проверив его на совместимость с предыдущим, который мы принимали ранее».

Родители Яна хотят придать огласке историю о своем горе для того, чтобы не было других жертв.

Виктория уверена, там в реанимации что-то произошло: «Для меня загадка, что там происходило и почему нет камер видеонаблюдения. А я знаю, почему. Да потому, что скрывать потом будет сложно что-либо».

По предварительным данным в ходе вскрытия, проведенного на следующий день в детской больнице святой Марии Магдалены, у мальчика диагностировали генерализованную вирусную инфекцию. В документе не написано, из-за чего остановилось сердце.

Заключение медицинской экспертизы Детской инфекционной больницы № 3 до сих пор не готово.

Негативных историй много

С MR7 связалась мама 3-летней Полины Наталья Курашева, чей ребенок попал в больницу «с абстракцией» 3 сентября 2017 года. Ребенку диагностировали воспаление легкого, помогли снять приступ — девочка задыхалась, назначили физиотерапию, но «грели» не ту сторону, перепутав правое и левое легкое. Полине поставили капельницу, но, по словам матери, медсестра не попала в вену — об этом стало известно позже. «Мне не разрешили быть с ней в момент установки капельницы. Спустя 2 часа я увидела, что ее пальцы стали опухать и синеть, позвала медсестру, она подошла грубо сказала, что всё у вас в порядке и ушла. Так как рука была зафиксирована лангетой и обмотано все бинтом по локоть я не могла сама проверить. Когда капельница закончилась, спустя 5 часов, мы пошли ее снимать. Из вены хлынула кровь. Дочь была вялая и сильно плакала. Я сняла кофту и увидела что грудь, плечо и рука очень сильно опухли и ледяные, — все содержимое капельницы залилось не в вену, а мимо, в мягкие ткани. Я упала в обморок».

полина

На следующий день в больницу приехали родственники, которые помогли Наталье настоять на переводе Полины в другую больницу — № 5. Там врачи обнаружили и подтвердили, что в больнице № 3 Полине лечили другую сторону груди: «все перепутали»: «Заведующая 5-й больницы, показала мне снимки и описание и, действительно, воспаление было на левом лёгком, а в 3-й больнице нам грели правое», — с ужасом вспоминает мама Полины.

«Мы хотели обратиться в прокуратуру и уже после выздоровления приехали снова в эту больницу — попросить копии выписки, нам в архиве сказали, что ждать месяц, они нам позвонят. Но до сих пор звонка не последовало. Так мы никуда и не пошли», — говорит Наталья Курашева.

Наталья Ермолаева не может забыть кошмар 2013 года, когда ее Тимофею было всего 1,5 годика. Они оказались в 3-й больнице с острой кишечной инфекцией. Наталья вспоминает грубость и медлительность врачей и медперсонала, страшные условия в палатах. «Ночью моего ребенка рвало. В первый раз это случилось довольно неожиданно, и мы испачкали постельное белье, которое ночная медсестра отказывалась мне заменить. Убеждать ее пришлось довольно долго и громко. Пробыв там еще день, я четко поняла, что, кроме утреннего и вечернего укола ребенку в попу, другого лечения нам не светит. Хотя, нет, мне давали еще неустановленные таблетки, которые я должна была сама дать ребенку. Я не стала, поскольку: нет диагноза, не видела назначений, следовательно, таблетки неустановленные. Вечером, на обходе, я потребовала, чтоб нас выписали под мою ответственность». Наталья до сих пор не может забыть «тот ужас»: «Я искренне не знаю, как на таком уровне разрухи и пофигизма можно кого-то и правда вылечить».

Виктория и Иван Любимовы намерены добиваться возбуждения уголовного дела: «У нас есть очень много отзывов, информации от других родителей об этой больнице. Есть и такие, у кого дети тут умирали. Много негативных историй. Но никто не доводил дело до конца. Люди сдавались. А мы не из тех, кто сдается. Мы будем бороться до последнего. Я куда угодно пойду — хоть к президенту, но мы так не оставим».

Адвокат Любимовых Дмитрий Барсуков сообщил, что доследственная проверка должна завершиться 14 мая. «4 мая я подал ходатайство, чтобы материал проверки был истребован в Главное следственное управление, потому что, на мой взгляд, он представляет особую сложность и требует привлечения значительных сил и средств. В случае возбуждения уголовного дела я ходатайствую о том, чтобы маму Яна Викторию признали потерпевшей по уголовному делу. Мы будем являться по всем вызовам следствия. От нас будет требоваться дать исчерпывающие показания по обстоятельствам, с какими симптомами попал ребенок и какие действия предпринимали врачи, обо всем, что известно маме. Большая работа ляжет на следователя, потому что по данной категории уголовных дел очень много зависит от заключений медицинских экспертиз. Наверняка экспертиза по делу будет проведена не одна. Потому как установление причин и обстоятельств смерти требует достаточно узких специфических серьезных знаний. Безусловно, мы будем ходатайствовать о необходимости производства таких экспертиз».

 

 

 

 

share
print