Истории

«Он думает, что летает мясо»

22 июня 2018 года День памяти и скорби, день начала Великой Отечественной войны. До сих пор не похоронены сотни тысяч красноармейцев РККА, до сих пор находят в земле неразорвавшиеся боеприпасы. Многие страницы истории Великой Отечественной до сих пор требуют изучения, осмысления, открытия.

Ученые-историки, работающие над созданием будущего Музейно-выставочного комплекса «Музей обороны и блокады Ленинграда», считают, что в этом Музее Памяти обязательно должно быть рассказано и о том, что творилось за блокадным кольцом под Ленинградом, на оккупированных территориях — надо рассказать о партизанском движении, подпольщиках, холокосте в Ленинградской области (2 января 1942 года в Берлин приходит сводка о событиях в СССР от Айнзатцгруппы, А — евреев в Ленинградской области среди гражданского населения больше нет), лагерях для военнопленных (в Тосно этой весной открыли первый памятник военнопленным красноармейцам), вообще рассказать, как жили оказавшиеся рядом с блокированным городом люди в оккупации.

Небольшим тиражом в несколько сотен экземпляров издана книга «Путиловский двор» — очень подробные воспоминания о довоенном детстве и об оккупации Стрельны — одного из ближайших пригородов Ленинграда, а теперь и вовсе находящегося в черте города. Автор — Юрий Петрович Крылов (1930 года рождения) писал эти воспоминания с 1995 по 2007 год.

Он рассказывает о довоенной мирной Стрельне, своем дворе, купании, рыбалке, о друзьях и семье — маме, папе и брате. Война изменила жизнь поселка. Перед отступлением большевики сожгли дома стрельнинцев. Часть жителей поселка не успели на трамвае доехать из Ленинграда домой — замкнулось кольцо блокады.

В своей маленькой ойкумене ребенок — тоже в кольце. Впрочем, как все стрельнинцы. С севера — залив, с юга — оккупанты неизвестно докуда, а с востока и запада — фронт, ведь на западе -Ораниенбаумский плацдарм. Отца немцы сразу угнали, как и многих мужчин. Потом мальчишки видят смерть стрельнинского десанта — отправленных из Ленинграда на верную гибель бойцов. Мальчики бегают по кладбищу, где пытались укрыться обреченные десантники, видят погибших, ищут оружие.

Идет неделя за неделей. Надо как-то коммуницировать с оккупантами. Надо еще где-то находить еду. Оккупационные власти вообще никак никого не кормят. Стрельна не деревня, огородов практически нет. С поля тоже все съели. Быт в оккупации — кривозеркальное отражение блокадного. Без карточек и очередей — потому что никакого снабжения и никаких магазинов, но с постоянной гибелью от дружественного огня. Кронштадт в ответ на обстрелы Ленинграда лупит по фашистам, попадая и в жителей Стрельны.

Еда — рысканье по полям, а также охота на кошек и собак. Фашисты стреляют кошек и собак ради спортивного интереса. Отстрелянных и замерзших собак и кошек жители подбирают и едят. Еще есть замерзший конский навоз, его приносят и там ищут зернышки. Побираются у фашистов, некоторые из них подают местным жителям.

Мама отправляет Юру искать отца, говорят, что он в лагере в селе Рождествено (отец там был и погиб, но они этого еще не знают). Мать мальчика надеется передать мужу швейную машинку — он по профессии портной, машинка поможет выжить. Мальчика снаряжают, он самый крепкий в семье, может идти. На салазках — машинка. Ведь уже ранний снег.

Он доходит до самой близкой деревни — где не парки, не пригород, как в Стрельне, а нормальная деревня с огородами, где сельские люди живут. К нему выходит несъеденный кот. Непуганый кот. Мальчик хватает кота, запихивает в сумку и ударяет, бьет, бьет об столб, и тащится домой, волоча сумку и санки с машинкой. Думает, что отца не спасти, а вот кота можно съесть дома всем вместе — ему, матери и брату.

Зима 1942 года. Мальчик бредет в поисках еды по Волхонке. Над полем летают вороны. Он думает, что летает мясо. Немцы едут в санях и играют на губной гармонике, мальчика приветливо приглашают подвезти. Он знаками показывает — застрелите ворону. Немец вскидывает карабин — выстрел. Стая врассыпную, одна ворона падает. Мальчик слетает с саней, бежит по полю за трупиком птицы и думает, что поднявший карабин сейчас выстрелит ему в спину. Но нет, немцы поехали дальше.

Мысли о еде. Мечты о еде. Сны о еде. К весне мама и брат при смерти. Сначала умирает старший брат-подросток. Мама — через пару дней. Хоронить некому — мальчик один. Приходят соседки. Кое-как предают земле, если это можно так назвать — закидывают мусором, снегом, чем попало в воронке от снаряда, замотав тела в старые одеяла. Немцы в это время решают всех жителей Стрельны депортировать. И надо собираться. Но мальчик так хотел есть, что съел недоваренные лапки дохлой кошки. Мама умела готовить, он не умел. И мальчик заболевает жутким поносом, в таком виде его волокут на подводу.  В полубессознательном состоянии он покидает Стрельну. Так завершается детство.

Дальше — вглубь оккупированной территории, где другая жизнь. Где люди как-то приспосабливаются в «орднунгу». Крылов подробно пишет о жизни обычных людей в оккупации.

Подростку удалось выжить и вернуться в Стрельну сразу после войны. Юра находит место, где были прикопаны мать и брат. Держит в руках черепа самых близких людей. Череп матери — на затылке остались волосы. Он вспоминает, как пахли эти волосы в его детстве.

Могила матери и брата есть на стрельнинском кладбище. Крылов им поставил памятник. Книгу свою посвятил памяти брата Геннадия.

Воспоминания своего отца издал петербуржец Вадим Крылов.

share
print