Истории

В Петербурге готовы увековечить имя подростка Юры Рябинкина, погибшего в блокаду

Топонимическая комиссия Петербурга не против, чтобы на карте города было увековечено имя блокадного подростка Юры Рябинкина — такой ответ за подписью председателя комиссии, вице-губернатора Владимира Кириллова получил депутат петербургского парламента Борис Вишневский.

Именно парламентарий сам обратился к вице-губернатору и передал в комиссию письмо инициаторов увековечения памяти Юры — творческого коллектива, создавшего спектакль «Гекатомба. Блокадный дневник». Спектакль, обозначенный как «документальная мистерия», был создан по блокадным дневникам ленинградцев, в том числе и Юры Рябинкина, и впервые показан в июне этого года на сцене Театра «На Литейном», режиссер спектакля Яна Тумина («Золотая маска» — 2018) при участии писателя и редактора блокадных дневников Наталии Соколовской. Под письмом стоят подписи всего творческого коллектива «Гекатомбы».

Имя Юры Рябинкина, его дневник стали известны после выхода в свет «Блокадной книги» Даниила Гранина и Алеся Адамовича — были опубликованы среди других свидетельств и записи Юры, который вел дневник с начала войны и до трагических месяцев смертного времени. Он писал, страдая от голода, мучаясь тем, что в нечеловеческих условиях невероятно трудно остаться человеком. Дневник подростка пережил его самого, судьба Юры неизвестна. Известно лишь, что, когда его мама и младшая сестра эвакуировались из Ленинграда, подросток был так слаб, что не смог добраться до вокзала. Вероятно, он остался в квартире один и погиб либо все же был вывезен позже и тоже погиб по дороге, потому что дневник Юры был найден в Вологде — его читали, как страшную повесть, передавая из рук в руки. Благодаря Гранину и Адамовичу этот текст стал известен миру.

«Сегодня придет мама, отнимет у меня хлебную Ирину карточку — ну ладно, пожертвую ее для Иры, пусть хоть она останется жива из всей этой адской (…), а я уж как-нибудь… Лишь бы вырваться отсюда… Лишь бы вырваться… Какой я эгоист! Я очерствел, я… Кем я стал! Разве я похож на того, каким был 3 месяца назад?.. Позавчера лазал ложкой в кастрюлю Анфисы Николаевны, я украдкой таскал из спрятанных запасов на декаду масло и капусту, с жадностью смотрел, как мама делит кусочек конфетки (…) и Ирой, поднимаю ругань из-за каждого кусочка, крошки съестного… Кем я стал? Я чувствую, чтобы стать таким, как прежде, требуется надежда, уверенность, что я с семьей завтра или послезавтра эвакуируюсь, хватило бы для меня, но это не будет. Не будет эвакуации, и все же какая-то тайная надежда в глубине моей души», — писал Юра 28 ноября 1941 года.

В ответе Топонимической, полученном Борисом Вишневским, возражений об увековечении имени Юры Рябинкина нет, но комиссия просит инициаторов самих выбрать объект, который назовут именем Юры Рябинкина — улиц, площадь, сквер. Наталия Соколовская считает, что это должна быть улица: «Сквер это хорошо, но улица, где будут жить люди и рядом будут школы — это лучше. Потому что жизнь и смерть этого мальчика станут предметом изучения и осмысления».

vlRT2ZIbdTM

share
print