Истории

Символы и подлинность

В Манеже в понедельник, 24 сентября 2018 года, представят очередной том Генерального каталога коллекции музея-заповедника «Петергоф» — там собраны старые фотографии Петергофа с 1854 по 1917 годы. Подлинный Петергоф, не знающий еще своей судьбы — сначала перемены участи с резиденции на музей, а потом немыслимого разрушения и десятилетий восстановления. В каталоге можно будет узнать о том, как формировалась коллекция петергофской светописи — свыше 600 прекрасных фотографий известнейших мастеров. Многие документы коллекции публикуются впервые — здесь не только фонтаны и дворцы, но и близлежащие великокняжеские усадьбы, многие памятники были в войну утрачены навсегда.

Каталог представят перед золотым занавесом, за которым до 8 октября посетителей Манежа ждет музейно-театральный проект «Хранить вечно», созданный совместно четырьмя музеями-заповедниками, художественным руководителем БДТ им. Товстоногова Андреем Могучим, дизайнером Верой Мартыновой — всего около тысячи человек работали над проектом. За золотым занавесом, надев наушники и погрузившись в вековую историю царских резиденций — пролетарских музеев-парков культуры — музеев заповедников, зритель остается один на один с живой историей — голосом Алисы Фрейндлих, девушка из дворянской семьи рассказывает о своей жизни — детстве в Царском Селе, пришедшемся на революцию, работе экскурсоводом в предвоенное время в Петергофе, эвакуацию в Ленинград, под своды Исаакиевского собора — вместе со спасенными ценностями, послевоенное восстановление, когда героиня Фрейндлих работает в Гатчине.

Этот удивительный проект продлится только до 8 октября, что очень жаль — подобных уникальных театрально-музейных историй у нас еще не случалось. Музеи-заповедники дали двести подлинных предметов — среди театральной бутафории они узнаваемы, потому что защищены стеклом. Но в общем контексте бутафория и подлинность абсолютно органичны — они образуют канву рассказа длиною в век.

Действие начинается в Царском Селе, откуда еще не уехала императорская семья. И стены коридора, по которому идет зритель, еще золотые, от зала к залу стены будут ржаветь, пока их цвет не превратится в цвет запекшейся крови. Музей-заповедник «Царское Село» среди подлинных предметов предоставил для проекта театр Гиньоль, некогда подаренный цесаревичу Алексею отцом — последним русским императором Николаем II, — вот ширма театра и куклы под стеклом в первом, золотом зале. Знаменитый театр был передан музею-заповеднику спустя 80 лет как покинул стены дворца — он вернулся из театра Образцова, из Александровского дворца, его изъяли в 1931-м, отдав в музей игрушки в Загорске. Если бы не изъяли — погиб бы в войну. По одной из версий, этот театр с семью куклами подарил царской семье Пуанкаре в 1914 году. Кстати, некоторые куклы имеют сходство с царем и царицей, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, а Арлекин — тот и вовсе на Распутина похож. Подлинный Гиньоль лишь в одном зале, в нескольких других — бутафорская копия ширмы, но с совершенно другим наполнением сцены — вот фотография царской семьи — это 1918 год, вот — красный мавзолей — это 1924-й. Так подлинный предмет, приобретая бутафорских клонов, говорит языком символов.

photo_2018-09-24_11-57-29

В пространстве за золотым занавесом есть кульминационная, переломная точка — это черная стена, сплошь в белых табличках утрат. Для современных музеев памяти характерный ход — так обозначают, фотографиями ли, табличками ли с именами — гекатомбу, массовую жертву, погибших людей. Здесь имена погибших — в Большом терроре, в блокаду, в войну, перемежаются с названиями музейных предметов, утраченных навсегда. Вещи и люди вместе? В этом контексте ничего странного — общая гекатомба для всех погибших.

photo_2018-09-24_11-57-27

Зал начала войны в этом проекте — подлинная теплушка, которую нашли и предоставили РЖД, блокаду передает кошмарная инсталляция — огромный накрытый стол, полный яств — из знаменитой «Книги о вкусной и здоровой пище». Это блокадный бред в чистом виде — почитайте дневники блокадников.

Есть еще одна инсталляция, которая просто обдирает душу — старые кирпичи с клеймами и тот каменный мусор, что остается после разрушений, разбросаны на огромной площадке — это символ того, что увидели музейщики в 1944-м, когда пригороды были освобождены. Среди этих кирпичей обломки гранитной и мраморной скульптуры. Они подлинные. Вы знаете, что в каждом музее-заповеднике есть такое свое каменное кладбище? Убитые нимфы и мудрецы, разбитые, не подлежащие восстановлению, они хранятся в тишине и темноте вечно.

photo_2018-09-24_11-57-31

Проект «Хранить вечно» открыт в Манеже до 8 октября, но есть надежда, что продлят.

share
print