«Дело Максима Резника», лидера петербургского «Яблока», задержанного в ночь после президентских выборов, обвиненного в нападении на милиционеров и неожиданно заключенного под стражу, дабы он не оказывал давление на следствие, всколыхнуло общественность не только обеих столиц, но докатилось до Европы и рикошетом – до Кремля.
Резника сразу окрестили первым политзэком России «при Медведеве». Уж больно удачно сложились обстоятельства: задержание произошло ту самую ночь, когда избирком заканчивал победный подсчет бюллетеней.
За что сидят?
Между тем, здесь же, в Питере, уже пять месяцев сидит в СИЗО 64-летний журналист Николай Андрущенко.
Будучи фигурой, безусловно, неоднозначной, с одиозной репутацией в профессиональной среде, пожилой подследственный подвергнут самой жесткой мере пресечения явно не потому, что может скрыться от правосудия.
Еще не осужденный, он уже подвергается наказанию. Иначе как политзаключенным Андрущенко не называют ни его соратники, ни оппоненты.
Очевидно, принадлежат к числу «политзэков новейшего времени» ученые Игорь Сутягин и Валентин Данилов, осужденные на длительные сроки по обвинениям в шпионаже.
Не вызывает сомнения политический характер дела «ЮКОСа».
Самая многочисленная на сегодня категория политзэков – активисты запрещенной НБП, преследуемые за акции протеста в административных зданиях и против официальных лиц. Не менее полутора сотен «лимоновцев» отбывают реальные сроки заключения по уголовным статьям.
 |
Юлий Рыбаков, «Решение об аресте Максима Резника – это местечковая самодеятельность» Власть настолько оторвалась от народа, настолько утратила с ним контакт и обратную связь, что видит реальную опасность для себя там, где ее попросту не существует. Усиливая давление на оппозицию, режим «лепит» ее собственными руками. Хотя гораздо разумнее было бы иметь легальную оппозицию, с которой можно спорить, вести цивилизованный диалог. У следующего поколения молодых политиков, которые сегодня пока еще пляшут на дискотеках, завтра будет уже меньше возможности цивилизованно отстаивать свои взгляды. Многие могут пойти в экстремизм. Власть сама толкает их к этому, не оставляя другого выбора. Разница между репрессиями советских времен и новейшего времени, пожалуй, в том, что тогда решения о преследованиях принимались на самом высоком уровне, в Москве. Этим занимались Политбюро, КГБ. Сегодня это – прерогатива регионов. Решение об аресте Максима Резника – это местечковая самодеятельность. В разных регионах активность властей в подавлении оппозиции проявляется с разной степенью жесткости. Это очень заметно. |
