Вечером в среду в центре Петербурга разбилась 33-летняя женщина. Она выпала из окна 4 этажа дома 56 по улице Марата (гостиницы?) и, наверное, могла отделаться травмами, если бы сгруппировалась при падении. Очевидцы происшествия утверждают, что несчастную выбросили из окна – а свидетелей набрался целый дом. Потому что истошные крики «Не надо! Не надо!» слышали даже с противоположной стороны улицы.
Потом – падение, страшный хруст – тело приземлилось на жестяную крышу подвальчика, «скорая помощь», состояние тяжелое, приход полицейского, смерть в машине «скорой помощи», разбегающиеся соседи по квартире, следственная группа, конец дня. Падение произошло часа в 4 дня, хотя в полицейской сводке проставлено время вызова 17:50. А работы на месте происшествия свернулись уже к 8 часам вечера. Как мы видим, в списке событий отсутствует такое мероприятие, как опрос свидетелей. А очевидцы говорят, что тело даже не сфотографировали. Это при падении с высоты, да еще с препятствием! Как будут рассчитывать траекторию падения? Как будут сравнивать повреждения на теле, пытаясь отличить прижизненные от посмертных и те царапины, которые были получены при ударе о козырек, об асфальт и те, что были, возможно, получены еще в квартире. Так или иначе, опрошенные «МР» судмедэксперты говорят, что двухчасовой срок на описание места происшествия – крайней мал.
По данным пресс-службы ГУВД, погибшая женщина в день смерти употребляла алкоголь, и это косвенно подтверждают свидетели. Также они сообщают, что уголовное дело по факту смерти не заведено, проводится проверка (она в среднем занимает 10 дней), по итогам которой будет принято решение о возбуждении дела. 33-летняя женщина, выпавшая из окна (гостиницы?) в центре Петербурга, приехала, по информации разных источников, из Норильска или Ростовской области. С травмами ее доставили в Мариинскую больницу Петербурга, здесь через час она скончалась в реанимации.
Теперь оставим в стороне официальную точку зрения и дадим слово свидетелям. Тем более, что следствие их показаниями почему-то не заинтересовалось.
- Я живу в этом доме, окна смотрят во двор-колодец, - рассказал житель 56 дома Никита Сорокин. – Крики «Не Надо! Не надо!», потом звук падения и «Аааа!» слышал не только я, но даже те соседи, чьи окна выходят на противоположную сторону, на улицу. Сразу несколько человек выбежали во двор и стали оказывать девушке первую помощь. Дыхание у нее было ровным, а этаж – 4-й хоть и высокий, так что мы подумали, что, может, все обойдется. Приехала полиция и следователь, начали работать, и мы подумали, что они сейчас будут ловить убийц. Тем более, что мы видели убегающего мужчину с перекошенным от страха лицом. Видели и женщину лет 40 по имени Анжелика, полную, с кучей мобильных телефонов в руках, которая вроде бы жила в той же квартире, что и погибшая. Как я догадался, что это притон? Во-первых, мобильники с разными номерами, на которые звонят клиенты. Во-вторых, в той же квартире жили еще несколько девушек лет по 25. Потом они ушли по вызову: не представляю, как можно работать после такого зрелища. Но ушли. А я стал их ждать. Когда они вернулись, я их расспросил. Оказалось, что та девушка – не питерская, никому не нужно расследовать ее смерть, а тем более – «мамочке». Но если так поступает бандерша – это понятно. Но почему так ведет себя полиция. Хотят спасти притон?
По словам Сорокина, участковый сначала проявлял желание как-то покарать убийц и, во-первых, отправил Никиту в Мариинскую больницу стеречь пациентку, чтобы к ней не пускали никого, кроме родственников и следователя, а, во-вторых, опросил по крайней мере его. Но участковый не может приказывать следственной группе, что надо делать. Просто полиция рассчитывала, что девушка останется жива и даст показания на своих обидчиков. Но ее, как выяснилось, не довезли даже до больницы. Расследование убийства оборачивалось «глухарем», и куда проще было оформить его как суицид.
«У меня родственник – судмедэксперт, я описал эту ситуацию ему, - говорит Сорокин. – Он, даже не дослушав, сказал, что, раз были крики, то это не самоубийство. К тому же при самоубийстве девушка бросилась бы вниз головой, а не скакнула бы так, чтобы перебить себе позвоночник. Врачи сказали, что скорее всего, она умерла от того, что ее неправильно положили и окончательно свернули шею. Но врачи не виноваты, в таких ситуациях не угадаешь, как надо действовать».
Кроме того, даже поверхностно собранные показания свидетелей – соседок по комнате – противоречат данным увиденного. Они говорят, что Римма – так звали погибшую – разбежалась и прыгнула из окна. Но тогда бы она не приземлилась в нескольких сантиметрах от стены, на крышу. И отделалась бы переломами ног.
Сейчас из квартиры напротив невооруженным взглядом виден замятый жестяной подоконник – тот, который снаружи. Еще накануне, говорят свидетели, он был гладкий. Но полицию это обстоятельство не заинтересовало. Впрочем, в Следственном комитете Центрального района, куда с утра обратился Сорокин, пообещали вызвать его повесткой, как только к ним поступят материалы проверки. Правда, за это время заинтересованные лица - те же сотрудницы «салона» успеют выстроить свою линию показаний.
