Истории

История про священнослужителя, который разбил одной даме нос, а другой порвал губу

На днях в Бернгардовке произошел дорожный конфликт: водитель микролитражки Hyundai Getz повздорил с 2-я пенсионерками и якобы избил обеих. Потерпевшие опознали обидчика: им оказался протодиакон Санкт-Петербургской епархии Сергей Фрунза. Вскоре, правда, выяснилось, что ни в каком храме он уже не работает, хотя и сана его не лишали. Но могут лишить, если епархия признает вину.

Напомним, что 2 сентября 2 женщины - 60-летняя Валентина Павлова и 66-летняя Алла Павлова - ехали на машине Volvo по Христиновскому проспекту в Бернгардовке и не поделили дорогу с Hyundai Getz, который их обогнал и влез спереди, перед железнодорожным переездом. Первой атаку начала Валентина Павлова, она этого и не отрицает. Хлопнула ладонью по стеклу малолитражки. Водитель Hyundai сломал ей нос, а ее спутнице порвал губу. Кроме того, в больнице у обеих женщин заподозрили сотрясение мозга и выявили множественные гематомы. По словам пострадавшей автомобилистки, от удара она упала на спину и ударилась головой об асфальт. Именно при таких обстоятельствах получил смертельную травму москвич Агафонов, но всеволожской пенсионерке повезло больше. Полиция дела пока не возбудила и проводит проверку.

Выяснение обстоятельств - где работает буян - затянулось на несколько дней. В полиции он заявил, что трудится директором развлекательного клуба. Пенсионеркам и их сыновьям, которые пытались добиться от обидчика извинений, сказал, что он священник, вернее, протодиакон, и трудится в церкви Святых Апостолов Петра и Павла при Медицинской академии им. Мечникова и больнице Петра Великого. В Санкт-Петербургской епархии заявили, что священнослужитель не мог совершить такого злодеяния, так что или это действовал не священник, или самого избиения не было. Так, сотрудник информационно-издательского отдела Епархии отец Алексей отметил, что «эти женщины сами были готовы к конфликту, так что в этой истории много непонятно. Зато очевидно другое: искать по всей стране прегрешения священников стало модно и медийно. Журналисты и те, кто их направляет, вытаскивают на свет примеры «неописуемой роскоши», в которой якобы жируют церковнослужители. А на самом деле никто не ведет какой-то роскошной жизни, и большинство священников ведут себя много скромнее, чем обычные люди».

Кроме того, в Епархии сообщили, что Фрунза никогда не был священником. Священник – это настоятель храма, диакон – его мелкий подчиненный. Протодиакон – это наградная должность, им можно стать за особые заслуги. Но особых полномочий она все равно не дает. Можно быть протодиаконом и одновременно трудиться на какой-то мирской должности.

Петербургская патриархия проведет свое расследование инцидента параллельно с полицейским следствием. И тогда будет принято решение о наказании. Если, конечно, выяснится, что Фрунза был неправ, а в этом сейчас многие сомневаются.

Самое серьезное наказание для священнослужителя – лишение сана. Но Фрунза не был его лишен, по крайней мере, в Епархии об этом ничего не знают. Его могут отстранить от ведения богослужения, как проштрафившегося журналиста иногда отстраняют от эфира. Но репортер теряет в деньгах, а что теряет протодиакон?

«Причем тут деньги? – удивлялся протоиерей петербургской епархии, просивший не называть его имени. – Человек получает несколько недель на обдумывание своего поведения и покаяние. В этом безделье нет ничего приятного. Даже если диакона сана не лишат, священником он теперь станет нескоро».

Телеведущий Александр Невзоров, некогда певчий в церковном хоре, а теперь ярый противник РПЦ, прокомментировал инцидент следующим образом: «Сама разборка – типичная для нашей автомобилисткой жизни. И поведение церковнослужителя – типично, если правильно понять его истинную цель. А цель такова, что очень хочется быть начальством, быть властью. В результате диакон копирует модель поведения этакого инструктора обкома партии из 80-х годов. Московские ДТП с участием попов – типичные картинки обкомовского ухарства.

Ему хочется, чтобы от него зависело все: браки, выставки, книжные тиражи. Что по сравнению с этим какие-то тихие прихожанки, которые преградили ему дорогу? Я почему-то уверен, что эти старушки были верующими. Если в стране еще остаются настоящие верующие люди, то лишь потому, что они помнят лучший период в жизни церкви – советский. Тогда она была запуганной, и многими это воспринималось как врожденная черта. Кто бы мог подумать тогда, что нам придется лезть в книги, чтобы выяснить, каков типичный священник в обычной обстановке, когда он в силе, в фаворе…»

Самые типичные правонарушения церковнослужителей – это побои и совершение ДТП. Самое известное – пьяная езда иеромонаха Илии в Москве, когда тот врезался на «Мерседес Гелендваген» в группу дорожных рабочих. И гонка на спорткаре с номерами посольства Мальты игумена Тимофея, которая закончилась вылетом на встречку и лобовым столкновением. В первом случае священник отправился за решетку, так как по его вине погиб человек, во-втором - остался на свободе.

Финансовые преступления сотрудникам епархий, как правило, не вменяют. Сексуальные, к счастью, тоже.

Дело в том, что финансовая деятельность церкви – это самое непрозрачное поле, которое только можно вообразить. Никто не знает, какой доход получают церковнослужители от пожертвований в кружку, от крупных пожертвований на счет, от бюджета, ведь строительство храмов, как правило, ведется на деньги налогоплательщиков.

Протодиакону Фрунзе тоже, скорее всего, вменят побои. До этого по такой же статье судили приморского священника Александра Орехова, который избил 16-летнюю девушку (его приговорили к штрафу). В Самаре епископ подрался с сотрудником прокуратуры, когда тот помогал грузить на эвакуатор незаконно установленный на улице церковный киоск. В Кирове священника Александра Щинова лишили сана за махинации с деньгами Вятской епархии. В Киеве православного священника поймали на пьяной езде, в Луганске – на организации борделя, а в Минске – на пьяном хулиганстве (дебош в электричке и очень откровенный стриптиз). Так что в братских республиках церковь больна той же болезнью.

Какой квартирный вопрос испортил наших священников? По мнению Александра Невзорова - неподконтрольные деньги и общее ощущение власти. Представители Епархии говорят, что за деньгами они не гонятся, но грех сребролюбия - а есть и такой - карать как-то не принято. Когда корреспондент «МР» спросил, становится ли «нерукопожатным» священник, который окружает себя дорогими вещами, ездит на вызывающе люксовых машинах, ответом было непонимание. И реплика в духе «не знаем, как у вас, а у нас чужие доходы и образ жизни оценивать неприлично». Анонимный протоиерей отметил, что лично он не берет у незнакомых даже на восстановление храма, а если и принимает пожертвования, то только у тех, кто точно не будет потом обращаться с невозможными просьбами.

Что же касается общей модели поведения, то она очевидна для солдат, которые берут пример со своего генерала. Не всем церковностяжателям хватает ума и тонкости, чтобы наслаждаться своим статусом, не вызывая раздражения у окружающих.

share
print