Истории

Путин ничего другого не умеет, кроме как пугать

«Он сделал за это лето больше, чем вся либеральная общественность». Это слова журналистки Ольги Романовой о музыкальном продюсере Александре Чепарухине, который достучался до самого Пола Маккартни, чтобы помочь подследственным девушкам из Pussy Riot. «Мой район» узнал у Чепарухина, почему переговоры с западными звездами шли легче, чем с российскими, и какого эффекта добьется культурная общественность, не постеснявшаяся оппонировать власти.

– Как вы считаете, власть может ограничить концертную деятельность иностранных артистов, чтобы они не допускали общественных высказываний?

– Мы уже убедились, что от нашей власти можно ожидать чего угодно. Любых действий для обеспечения того, чтобы конкретная группа людей бесконечно продолжала оставаться этой самой властью. Сложно сказать, где они остановятся в своем стремлении напугать общество. Страх – единственный эффективный ресурс, который остался у власти. Демагогия, уговоры, имитация диалога не работают. Желанием напугать были продиктованы те самые образцово-показательные обыски у оппозиционеров. Навальный уже под подпиской о невыезде, в любой момент может оказаться за решеткой – он, видите ли, лес украл. Сгущаются тучи над Гудковым. Удальцова только что «пожалели» - и вместо тюремного срока приговорили к штрафу за то, что он якобы избил сторонницу Путина. У Собчак отобрали громадную сумму денег и угрожают уголовным делом за неуплату налогов. С потрясающим цинизмом был доведен до обвинительного приговора абсурдный инквизиторский фарс по «делу Pussy Riot».

Владимир Путин и его хардкор-компаньоны тем самым демонстрируют: это может произойти с каждым. Говорят: эти шарахания власти неэффективные и убогие. Я так не считаю: в годы правления Путина страх – ключевой фактор воздействия на общество, это – единственное, что эффективно работает. Я лично знаю нескольких творческих людей, которые как-то затихли, спрятались – именно после ряда акций устрашения. Вспомните интервью Ксении Собчак после обыска – она явно была ошеломлена и потрясена.  Путин ничего другого не умеет толком делать, кроме как пугать. У нас создают ощущение безнадежности любого сопротивления. Такого ощущения у меня лично не было никогда, включая «мой» поздний СССР и пресловутые лихие 90-е.

Что касается возможного ограничения концертной деятельности «неугодных» артистов, то это - запросто. Но пока я сомневаюсь, что будут приняты такие меры. Все зависит от того, насколько эти артисты способны влиять на общественное мнение в России – так, чтобы это реально создавало проблемы для власти. Ну а потом – вряд ли даже самые аполитичные западные артисты спокойно смирятся с тем, что ряд их коллег в России дискриминирован. А если смирятся, то это неотвратимо ударит по их репутации на родине.

– Власть действительно была оскорблена поведением западных звезд?

– Не буду гадать, просто не знаю. Не думаю, что мнение части международного культурного сообщества воспринимается так уж всерьез. Запад не влияет на возможности людей, которые определяют внутреннюю и внешнюю политику России. Их счета не закрывают. Их дети продолжают учиться в престижных западных вузах. Им жмут руки на саммитах. Если Пол Маккартни, Мадонна, Стинг и Питер Гэбриэл  критикуют наши власти – это, конечно, неприятно, но не фатально.
Кроме того, далеко не все музыканты настолько сознательны. Некоторым просто нет дела до того, что происходит в России. Для ряда музыкантов Россия – абсолютный лидер по гонорарам, опережающий даже Японию. Я разговаривал с их менеджерами. Имен называть не буду, но мне откровенно говорили: «В случае поддержи Pussy Riot нашими клиентами, мы  можем лишиться гарантированного ежегодного миллиона из России, а то и двух-трех». Мировым шоу-бизнесом управляет небольшое количество менеджеров-агентов, у которых россыпь звездных клиентов. Но все в конечном счете зависит именно от выдающихся музыкантов – именно настоящие звезды в конечном счете определяют поведение шоу-бизнеса, а не наоборот. Поэтому рассуждения некоторых наших «знатоков» о том, что западные звезды – «проплаченные марионетки», мне кажутся абсурдными и смехотворными.

– Что было самым важным, интересным, необычным в общении с западными музыкантами, которые поддержали Pussy Riot?

– За два дня  до суда я совершил отчаянный шаг – попросил вмешаться Пола Маккартни. Все крупные английские музыканты и менеджеры говорили – не суйся. Маккартни – это безнадежно. Он – буржуазный, осторожный, ценит дружбу с королями-президентами. Он в лучшем случае заступится за зверюшек.  И я всем этим советам внимал, пробиться к Маккартни даже не пробовал. Но ближе к суду я стал так сильно переживать за девушек, что не мог уже себя сдерживать – и написал Маккартни страстное и убедительное письмо. Ведь это единственный деятель культуры, которого Путин в качестве гида водил по Кремлю, а потом пришел к нему на концерт из Кремля на Красную площадь. Маккартни – единственный музыкант, который выступил на двух главных исторических площадях России – Красной и Дворцовой. В конце концов Маккартни – абсолютно главный артист всей планеты для большинства россиян. Так что мое письмо Маккартни получилось, как мне кажется,  неотразимым. И через час (!) я получил ответ. Хороший, страстный текст поддержки. Спонтанный и от всего сердца. Никакого политиканства, никаких долгих раздумий. Я уверен, что Маккартни хорошо знал об этой истории и раньше. Я вряд ли «открыл ему глаза». Но иногда людей нужно будить – даже таких, как великий сэр Пол. Это поучительный момент для меня. Нужно делать то, во что веришь, и не принимать советы авторитетных скептиков уж слишком всерьез.

– Российские музыканты оказались менее расторопны в поддержке Pussy Riot…

– Для российского общества была бы важнее активность таких людей как Земфира, Алла Пугачева, Юрий Шевчук, Андрей Макаревич, Борис Гребенщиков, Илья Лагутенко, да те же Дима Билан и Олега Газманов, в конце концов. Ряд музыкантов из этого списка подписали известное письмо в защиту девушек, но больше почти никакой активности не проявляли. Предсказуемо активнее других рок-ветеранов оказался Юрий Шевчук, и, насколько я знаю, он собирается выступить на концерте в поддержку PussyRiot в петербургском Главклубе 9 сентября.

С поп-звездами все понятно - они стремятся быть там, где сила, деньги, покровительство. К вере это почти не имеет отношения. Для этих людей вера или оскорбленность этических и эстетических чувств – просто камуфляж, даже если они сами это не до конца осознают. Там сильнее страх и желание «не выпасть из обоймы». Особый случай – Земфира. Человек самодостаточный, эгоцентричный. Живет в своем мирке, занимается творчеством. Это же относится, пожалуй, и к Борису Гребенщикову. Они, наверное, считают, что находятся в более высокой точке полета, откуда открывается другая перспектива, другие горизонты. И если «политика» кого-то будоражит, это не их царское дело. Если бы такие люди были активны, ситуация бы изменилась, мне кажется.

Интересен пример Ксении Собчак, которая – скорее исключение, чем правило. Символ путинского гламура. Обласканный, популярный персонаж, как в «светской» тусовке, так и у миллионов невзыскательных парней и особенно девушек. И вот она нашла же силы повернуться лицом к правде, не смогла больше существовать в пластиковом фальшивом мире. Мне кажется, что это – выстраданная, осознанная и искренняя трансформация.

В реакции музыкантов на дело Pussy Riot и есть еще один существенный нюанс, отличающий наших от их западных коллег. Западные звезды всерьез воспринимают PussyRiot как «коллег по цеху», в письмах к девушкам называют себя их «собратьями-музыкантами». Многим они нравятся музыкально – да-да! – впечатляет этот неистовый напор, ярость, искренность. У наших же преобладает пренебрежительное отношение к Pussy Riot как к музыкальной группе, нежелание вообще признавать в них принадлежность к искусству. «Глупая жестокая власть сделала из выскочек-дурочек героинь» - вот преобладающая у нас оценка, по-моему. Честно говоря, мне такая реакция кажется разочаровывающе провинциальной – здесь смешиваются и ревность, и снобизм, и незнание настоящей рок-культуры, неумение и нежелание увидеть в простом и как бы «корявом» высказывании акт современного искусства. Интересно, что некоторые выдающиеся композиторы, наиболее изощренные рок-музыканты, культурологи и просвещенные ветераны рок-движения (как, например, мои старые товарищи Артем Троицкий и Александр Липницкий) гораздо лучше относятся к Pussy Riot как к явлению музыкального акционизма, чем большинство зашоренных «звезд», которые не могут смириться с тем фактом, что PyssyRiot – реальные герои нашего времени.

Есть и те, кто искренне чувствуют себя оскорбленными действиями Pussy Riot. Мне кажется, что в основном эти люди стали жертвами информационной атаки.

Помню телепередачу Аркадия Мамонтова о Pussy Riot. В прайм-тайм, для миллионов. Он весь трясся, сжимал кулаки, демонстрируя общественности, как сильно она должна быть возмущена. И некоторые легковерные женщины в аудитории роняли слезы. Была проведена очень подлая работа – воспалить народ, а потом говорить: «Видите, как все возмущены, прямо даже страшно за девочек становится – разорвут ведь, сожгут, не дай бог». Власть осознанно делает ставку на раскол общества. Пусть даже на стороне власти и окажется большинство, но меньшинство тоже существенно, там тоже – миллионы. В этом меньшинстве - много значимых для общества людей, определяющих культурный и интеллектуальный потенциал России. Ставка на раскол – преступная и губительная политика.

– Вам приходилось мириться с административным произволом на концертах? Например, чтобы в номера вносили коррективы по политическим соображениям?

– Нет, такого не было никогда, слава богу. Многие наши массовые фестивали проходили при поддержке государства – в Казани, Перми, Сибири. Идеологических и программных препятствий у меня еще не было. Как-то фестиваль «Сотворение мира» в Казани закрывал Юрий Шевчук с ДДТ.  Пел любые песни, в том числе жесткие, протестные. И вот кое-что потом убрали из казанской телетрансляции, хотя она подавалась как «прямая». Это был, пожалуй, единственный неприятный эпизод.  С представителями региональной власти мы, как правило, находили взаимопонимание. Там больше вменяемых, нормальных людей, чем многим представляется.

– Почему наши лидеры слушают одну музыку, а народ через государственные каналы потчуют другой? Дмитрий Медведев фанат Deep Purple и Black Sabbath. Даже питерский депутат Виталий Милонов уважает Элтона Джона.

– Как-то мне не очень интересно обсуждать музыкальные вкусы Милонова.
 Обычно я не смотрю телевизор, но на этот Новый год сделал исключение. Был потрясен уровнем пошлости, запредельного разврата, по сравнению с которым пресловутая акция в Биологическом музее (оргия арт-группы «Война» – прим. «МР») – сама невинность. Бизнесмены от шоу-бизнеса сами формируют среду. А потом ссылаются на рейтинги. Это заколдованный круг, и я не знаю, как его разорвать. То, что происходит в ящике – объективная иллюстрация духовного и эстетического мира нашего пацанского капитализма.  Кстати, вспомните, какие пластинки брал с собой Путин, когда ездил на «Ладе-калине»: Григорий Лепс, "Чайф", "Машина времени", "Золотое кольцо" Надежды Кадышевой, The Beatles (Greatest Hits). Вот последнее мне и давало надежду, что Маккартни для Путина – авторитет.

share
print