Любопытный казус приключился 21-го октября в музее Эрарта в Петербурге: по требованию некой группы лиц, именующих себя казаками и гражданами РФ, был снят с показа спектакль Леонида Мозгового «Лолита». Итак, казаки-и-граждане (если они действительно существуют) обвинили Набокова ни больше, ни меньше как в «богохульстве» и «пропаганде педофилии» (из текста заявления видно, что авторы заявления даже с сюжетом книги не знакомы). Оставив в стороне орфографические и грамматические ошибки, с которыми было написано сие «заявление», зададимся вопросом о статусе этой бумаги и о тех причинах, по которым руководство музея снимает спектакль за день по премьеры и удовлетворяет абсурдные требования никому не известных людей, называющих себя «казаками».
Странный получается юридический прецедент: некая группа из пяти граждан (два учителя и три студента) и шести мужчин, переодетых казаками, пишет вопиющий по своей дремучести пасквиль, после которого с показа снимается ожидаемый сотнями зрителей спектакль. Спектакль по известной книге великого русского классика, гений которого вряд ли вызывает сомнение у любого культурного человека, и который затмевает все те кучи нечистот, что извергали из себя разного рода «казаки» и при жизни Набокова и после его смерти. Не удивительно, что реакция культурных людей последовала незамедлительно: «православное быдло сорвало спектакль по Набокову» - вторили друг другу журналисты.
Получается так, что любая кучка горе-студентов может сорвать спектакль, и это не будет называться вандализмом. Казаки пишут письмо про любое произведение искусства с абсурдным и мракобесным обвинением в «богохульстве», «гомосексуализме» и «педофилии» (без каких-либо доказательств своих слов), и руководство, как ни странно, принимает сторону этих варваров, вряд ли когда-либо державших в руках великую книгу, над которой они так бездарно глумятся (а их владение русской грамматикой вообще оставляет большие сомнения в умении читать).
Как так получилось, что от лица нравственности и духовных ценностей говорят люди плохо образованные, дурно воспитанные и агрессивно настроенные по отношению ко всякой культуре, люмпены, прикрывающие свою тупую и разрушительную ненависть идеалами христианства, о которых они ни малейшего понятия не имеют? Почему борьба за так называемую духовность даёт разного рода социальным отбросам карт-бланш на вандализм, хулиганство, нападения на людей, побои, погромы библиотек, сожжение книг и разорение музеев? – Наша новейшая история изобилует такими жуткими примерами кощунств и бескультурья, когда под соусом борьбы за нравственность выступали откровенные провокаторы, чернорубашечники и психически нездоровые люди. Очевидно, не всё ладно в датском королевстве, если вандализм по отношению к произведениям искусства называется «восстановлением нравственности», а жемчужины классической литературы определяются как «мерзкие и вредные произведения», «оскорбляющие всех порядочных людей». Какая-то вывихнутая логика восторжествовала в головах этих необразованных и невоспитанных людей.
Интересно и то, почему православная церковь попустительствует этим быдлячьим выходкам? И ничего не делает для сохранения своего имиджа? К большому сожалению, в массовом сознании РПЦ уже стала ассоциироваться не с истинно верующими людьми, каковых в церкви большинство, а с этими фанатиками и отморозками, сеющими вражду и ненависть, а то и просто со шпаной, которая нападает на недостаточно-православно-одетых прохожих. Словосочетание «православный гопник» стало уже в глазах общественности именем нарицательным для нашей церкви. И ничего более прискорбного представить себе невозможно. Зачем некоторые священники, публично поощряя насилие и разжигая ненависть между разными слоями населения, только работают на усиление этого негативного имиджа? Кому внутри церкви выгодны те провокаторы, которые своими выходками и наездами на незыблемые авторитеты классики делают из нашей церкви посмешище и символ реакционизма и мракобесия? На кого работают эти «засланные казачки»?
Если раньше эти дремучие силы действовали прямым своим оружием, оружием беззакония и хамства – плевком и булыжником, то сейчас они научились писать и строчат бессмысленные пасквили, которые, на удивление всего мира, воспринимаются как распоряжение к действию. Удивляет не само наличие вандалов и люмпенов (в любой стране их достаточно), а позиция власти, которая поддерживает их и подогревает низменную агрессию. Вместо того, чтобы просвещать и умиротворять. В этом конфликте культурной части населения и люмпенизированных слоёв (которые даже заявление без грамматических ошибок написать не умеют) она поддерживает последних. Видимо, следуют совету товарища Ульянова, что «люмпен-пролетариат вообще не имеет никаких принципов, поэтому именно на него мы должны опираться и брать его в расход». Мы и сегодня видим, что для таких людей нет ничего святого: ни личность, ни искусство, ни душа – не вызывают у них уважения. И эти люди ещё что-то говорят нам о нравственности, их язык ещё поворачивается упрекать В.В. Набокова в грехах. Почему эти отпрыски экскаваторщика Филиппа Васильцева считают себя в праве судить о вещах, ценность которых намного превосходит границы их жизненного мира?
Интересна и позиция власти, которая не считает нужным воспитывать и просвещать эти необразованные слои населения: для начала бы научить студентов грамотно писать по-русски и знать базовые вещи в русской литературе, дабы не позориться в своих гнусных пасквилях и не перевирать известные любому читающему человеку факты. Прививать населению ценности уважения к ближнему и истинно христианской терпимости, а не подогревать конфликты, природа которых кроется в невежестве и мракобесии. А с этими пороками сражаться гораздо сложнее, чем с художниками, и одними только запретами и гнусными пасквилями здесь не ограничишься. Придётся работать и принимать реальные меры.
Наконец, властьпридержащим стоит иметь в виду, что вандализм оскорбляет не только чувства отдельных людей искусства, но и всех цивилизованных людей, не зависимо от гражданства и национальности. Это, собственно, и отличает культурного человека от дикаря, живущего только ножом и топором и своими закостенелыми догмами. Поэтому конфликт вокруг спектакля «Лолита» выходит далеко за границы водевиля «как казаки Набокова победили», а представляет собой ещё одну грань противостояния царства хама и царства духа, убогой бездарности против великой литературной традиции, которая, несмотря на все старания оскотинить нашу молодёжь, продолжает существовать в России.
