Семья. Мария со своими дочерьми — родной Софи (слева) и приемной Лолой (внизу). Фото из семейного архива
Четыре года назад в нашей семье появилась Лола. До этого она жила в специализированном доме ребенка для детей с задержкой в развитии и по достижении четырехлетнего возраста должна была переехать в интернат для умственно отсталых. Никакой умственно отсталой она не была, просто оказалось, что ребенок плохо слышит (недолеченные отиты) и плохо видит (почему‑то зрение не проверяли). Получив новые очки и попав в семью, она быстро превратилась в веселого, жизнерадостного ребенка.
По моим наблюдениям, около половины детей из того дома ребенка были нормальными и в любящей семье быстро бы нагнали задержку в развитии. Воспитатели и нянечки в том доме малютки были прекрасные, но, как это часто бывает, на всех детей их просто не хватало. Они и сами это понимали, делая все, чтобы детки понравились: наряжали перед встречей в красивые платья, привязывали огромные банты, а когда ребенок начинал плакать или воротить нос от будущих мамочек, тут же встревали с рассказами, как он на самом деле прекрасен.
Российские усыновители могут выбирать детей: посмотреть одного, отказаться и попросить другого. Иностранцы берут тех, кого дают. А это, как правило, дети, которые до этого уже «повисели» в базах и никого не заинтересовали. Часто это дети с патологиями, болезнями или увечьями.
Нянечки и воспитатели показывали мне фото усыновленных детей, и многие из них — потолстевшие и порозовевшие — улыбались в объектив на фоне какого‑нибудь американского городка.
А лет десять назад по просьбе друзей у нас остановилась семья американцев с четырьмя мальчиками: старшим было восемь-десять лет, младшим — четыре-пять. Старшие отличались от младших разительно: были вежливыми и воспитанными, говорили на хорошем английском, младшие были замкнуты и нелюдимы. Квартиранты только что забрали двух младших из детдома. «То есть у вас теперь двое своих и двое приемных?» — спросили мы. «Нет, — ответили американцы, — старшие приемные и тоже из России, мы их взяли пять лет назад». В Москву американцы привезли сыновей не только для того, чтобы они сразу познакомились с новыми братьями, но и чтобы показать им Кремль и Новодевичий монастырь: «Хочу, чтобы они увидели, какая красивая страна, в которой они родились», — говорил гордый папа.
Когда я слышу про инициативу «народных избранников» запретить американцам усыновлять российских детей, я думаю о том, как повезло тем мальчикам и девочкам из специализированного дома ребенка, что они нашли своих родителей до того, как в тюрьме замучили Магнитского. И как не повезло сотням или тысячам детей, которые родились не только в неправильной семье, но еще и в неправильное время...
Никто не ожидал, что ответ на акт Магнитского будет адекватным и разумным, потому что единственный серьезный ответ — это самим наказать своих убийц и коррупционеров за преступления. Но наказать вместо этого и без того обездоленных маленьких граждан, лишив их надежды на нормальное детство и семью, — это не просто глупость. Это циничное зверство.
