Истории

Сначала милиционеры убивали людей, теперь уже - курсанты МВД

В Петербурге 20-летний курсант военного института внутренних войск МВД Илья Комаров взят под стражу – ему предъявлено обвинение в убийстве семьи наркополицейского, сотрудника Управления ФСКН по Петербургу Алексея Зеленского: 38-летней Ольги Зеленской и ее 12-летнего сына Леонида. Преступление вызвало колоссальный резонанс, куда более серьезный, чем убийство полицейским школьника Никиты Леонтьева год назад. Причины немотивированной агрессии у совсем молодых полицейских, которые просто не успели еще обозлиться на жизнь, выявлял «Мой район» вместе с учеными и бывшими полицейскими.

Напомним, что гибель 17-летнего Леонтьева послужила одним из поводов для смены руководства ГУВД в Петербурге. После признания Комарова полетели фуражки сразу у четырех руководителей его института, в том числе у начальника, Андрея Слюсарева, хоть он и был назначен на эту должность только в декабре. В Петербург срочно прибыл главком ВВ МВД Николай Рогожкин. Институт внутренних войск является самостоятельным учебным заведением, хотя находится по тому же адресу, что и Университет МВД – на улице Летчика Пилютова. Стоит отметить, что изначально основной функцией войск МВД было поддержание порядка в стране – в частности, пресечение массовых беспорядков, демонстраций и т.п.

«Не стоит пока говорить о специфической полицейской агрессии, так как, во-первых, этот парень еще не успел стать полицейским, во-вторых, агрессия присуща нам всем, - заявил криминолог, доктор юридических наук, Яков Гилинский. – Как говорит мой знакомый психолог, у нас каждый ненавидит каждого. Думаю, каждый ловил себя на мысли, что хочется кого-то убить. В зрелом возрасте люди становятся умнее и уже умеют сдерживаться, хотя пример майора Евсюкова показывает и обратное. В любом случае, сейчас мы имеем огромный капитал накопленной агрессии, и, как говорил не любимый мною Маркс, бытие определяет сознание. Жизнь вокруг настолько ужасна и катастрофична, что такие разрушительные мысли одолевают всех. Неужели вы думаете, что солдаты, которые убивали мирных людей в чеченских селах, были изначально запрограммированы на убийства? В другом мире они вполне могли быть обычными вояками».

Между тем, система МВД все-таки разрушила сама себя. Какое бытие окружало 20-летнего Комарова, который не успел еще понюхать пороху, поработать в потогонной конторе, почувствовать на себе пресс Системы и испить горькую чашу людской неприязни? Вряд ли уместно говорить, что курсант стал жертвой профессиональной деформации. Гораздо интересней другое: как он вообще сумел стать курсантом? Где были врачи, изучавшие еще психическое здоровье, и что поделывали курсовые офицеры, проморгавшие агрессивного монстра? Как нам ни жаль семью офицера Зеленского, еще больше страшно за себя: ведь Комарову оставалось всего несколько месяцев до погон, оружия, ксивы и полномочий. И, соответственно, власти над всеми нами.

«Понятно, что беда кроется в кадрах, но и в условиях, в которые поставили полицейских офицеров, - говорит частный детектив Алексей Трофимов, проработавший в полиции не один десяток лет. – Вся система построена на недоверии и контроле своих сотрудников – причем, контроль это тотальный, да еще и сопряженный с постоянно растущими требованиями. После массового исхода кадров из милиции – в 2003-05 годах – начался адский кадровый кризис. С тех пор полиция у нас пополнялась сплошным молодняком. То есть сначала-то принимали не только выпускников милицейских вузов, но всех, кто имеет высшее и среднее техническое образование. Затем решили – будем брать вчерашних школьников. 18-летнему пацану сразу дают и оружие, и отмазу от армии: считается, что он заочно пойдет учиться в тот же институт внутренних войск, а работать пойдет в патрульно-постовую службу. Но мы-то понимаем, как он будет учиться. У меня друг – курсовой офицер, правда, в Военмеде. Он говорит, что сейчас одна задача – вытянуть курсантов из двоек».

По словам Трофимова, молодая поросль в полиции порождает и Дениса Иванова (обвиняется в убийстве Никиты Леонтьева), и Николая Мирошкина (сбил бабушку с внуком на улице Руставели), а теперь вот Комарова. И ничего не изменила, разве что к худшему, полицейская реформа 2010 года. Практически в каждом полицейском подразделении руководитель остался в кресле (полковникам и генералам, кстати, продлили сроки службы с 55 до 60 лет, так что их уже и по возрасту не уволить). Но старым руководителям попросту не на кого положиться, так как из полиции за последние 10 лет «вымылись» все крепкие профессионалы. Те, кто не ушел в годы безденежья в середине 2000-х, пали жертвами переаттестации. 45-летних мужиков, зубров с колоссальным опытом и уже доказавших свою стрессоустойчивость, убрали по возрасту. Теперь на офицерских должностях сидят 20-25-летние, которыми руководят 55-летние полковники.

Правда, еще до массовых сокращений в 2010 году в полиции были упразднены должности замполитов. Раньше в каждом отделе полиции был журнал индивидуально-воспитательной работы и был человек, который эту работу проводил. Принял столько-то жалоб, сделал такие-то внушения… То есть этот контроль над сотрудником – не липовый и формальный, а настоящий – был, и правильный мент должен был безупречно вести себя даже в быту. По крайней мере, на него не должны были жаловаться соседи и родственники. Сейчас тоже могут служебную проверку провести – но только в том случае, если усматриваются признаки уголовного преступления. А моральный облик офицера не интересует никого. Лишь бы он статистику хорошую рисовал.

Что касается неуравновешенных полицейских – то они заполонили город еще в конце 90-х.

Да, у нас по-прежнему работает медицинская комиссия как для абитуриентов специализированных полицейских вузов, так и для сотрудников. Есть психологический тест из 600 вопросов, есть психолог, который сидит рядом, наблюдает, потом будет задавать вопросы, показывать карточки и т.п. И есть четыре категории граждан, по результатам теста.

Первая – нормальный, способный, стрессоустойчивый. Вторая – не способен работать на передовой, но можно брать на работу в кабинеты. Третья – ну еще можно взять, но должность для него придется поискать. Работать с людьми или в горячем режиме ему точно не рекомендуется. Четвертая – не брать ни на каких условиях. В тесте много вопросов, выявляющих лгунов (просто они повторяются, и, кто врет, начинает путаться). И есть вопросы: испытываете ли вы раздражение, скажем, из-за собачьего лая… Так что курсанта Комарова, разозлившегося из-за якобы текущего потолка или шума, тут можно было бы распознать.

«В середине 2000-х годов в органы стали брать не только вчерашних школьников, но и 4-ю категорию, - говорит Трофимов. - Это делали все кадровики, которых можно было понять: кому охота остаться вообще без людей. Это следствие демографической ямы 90-х. Миллионы людей не родились. Те, кто родился, вырос больным, потому что родителям было не до них: проблемы со зрением, позвоночником, желудком. Остальные получились наркоманам или неразвитыми идиотами. Да еще имидж полиции в 2000-е был доведен до нуля, особенно у ребят из этой среды. Знаете, сколько нормальных людей в полицейских вузах? Человек пять из династий и еще столько же – ну вот просто нормальных. А весь курс – 60. И меньше набирать нельзя, хоть и хочется, иначе полковники в институте останутся без работы. Кстати, полицейскому руководству не так уж тяжело руководить молодняком: главное, что им можно манипулировать».

share
print