Из Петербурга активно выдворяют нелегальных мигрантов. Делают это разными способами, в том числе отнимая паспорта, держа нелегалов сутками в отделениях полиции без воды и еды, разделяя матерей с их детьми. Благо у этих нарушений есть предел: активисты, простые петербуржцы, которые заступаются за мигрантов, ходят по судам и на свои деньги покупают им еду.
Зачем помогать нелегалам во времена моды на националистические идеи, рассказали сами активисты.
В Петербурге с середины августа действует группа «Права для всех». «ВКонтакте» записано более 250 человек, на деле активных участников — около 20. В основном, это правозащитники, активисты, градозащитники — люди, которые привыкли выступать против несправедливости. Есть и новички.
Яна Теплицкая и Екатерина Косаревская — подруги, сейчас девушки поступают в аспирантуру Военмеха, а параллельно ходят по судам, в которых проходят процессы над мигрантами.
Яна: «В августе мы были в летней школе наблюдателей в Рощино. Когда возвращались домой, увидели новость о том, что Центр содержания иностранных граждан переполнен и людей держат в автобусах. Мы стали думать, что с этим можно сделать. На следующее утро Динар Идрисов, член совета «Наблюдателей Петербурга», случайно в Калининском суде наткнулся на некоторое количество дел по мигрантам. В частности, там судили женщину, у которой документы были, но остались дома, и суд не позволил родственникам передать бумаги. С этого момента мы стали заниматься проблемой.
У меня создалось ощущение, что суды, на которых есть наблюдатели, отпускают людей. А где наблюдателей нет — оттуда людей увозят в неизвестном направлении. Но, возможно, мое ощущение неверное.
Скорее всего, активная фаза судов над мигрантами продлится до середины сентября, а потом будет спокойнее.
Я помогаю людям, потому что заинтересована в том, чтобы и суды, и полиция, и УФМС работали по закону. Сейчас это не так. Например, суд Фрунзенского района заседает после закрытия — это дает возможность судьям не пускать наблюдателей и не принимать жалобы в канцелярию, которая формально закрыта. Такое положение опасно для всех: если полиция может держать людей по пять суток почти без еды, если УФМС может врать — что же дальше?
Однажды нам позвонила некая женщина и рассказала, что у нее на руках шестилетний ребенок ее племянницы. А сама племянница задержана, приговорена к выдворению и неизвестно, куда ее везут. Родственники ездят за машиной УФМС, чтобы не потерять ее из вида. Понятно, что это неправильно: нет никакой необходимости держать человека, у которого есть маленький ребенок, взаперти. Тем более, что у женщины был куплен билет на родину, в Таджикистан: через две недели она должна была улететь. И родственники были готовы купить авиабилет на любое другое число, которое бы назначило УФМС, ведь ее ребенка уже вывезли. Насколько я знаю, женщина до сих пор находится в Центре содержания иностранных граждан.
Еще из вопиющих историй — про гражданина Узбекистана, которого держали в колпинском отделении полиции пять суток, а потом отпустили до суда, взяв в залог его паспорт».
Катя: «К разговорам в духе «зачем ты помогаешь мигрантам? Помоги лучше кому-нибудь другому» я привыкла. Начинаешь помогать, например, бездомными — говорят, что бездомные могут помочь себе сами. Такое слышишь, чем бы ты ни занимался. Мигрантов надо защищать так же, как и других людей.
Очень много историй, когда у людей забирают паспорта. Участковые приходят в квартиру и говорят, что хотят проверить документы, после чего уносят паспорт с собой. Человека без документов забирает патруль — и его приговаривают к депортации.
А 22 августа мы были около Фрунзенского суда. Туда никого не пускали, даже вызвали полицию. Мы долго сидели, дожидались конца заседаний, пока полиция стояла рядом и придумывала, что же с нами сделать. Полицейские хотели проверить у нас документы, но у них не было на это оснований, мы им это объяснили. И тогда они стали спрашивать, зачем мы этим занимаемся. Это были очень типичные полицейские. Сначала они говорили, что юноша, который был с нами, должен служить в армии и защищать Отечество, а не делать то, что делает сейчас. Спрашивали, почему не любим свою страну. Говорили, что мы должны уехать. Вот такой набор штампов».
Евгений Смирнов — студент университета имени Герцена, сейчас пишет магистерскую диссертацию. В мае прослушал курсы по правам человека и стал активистом ОГОН (Объединенная группа общественного наблюдения).
«Я хочу, чтобы в моем государстве никогда не повторился фашизм. Защищая чужие права, я защищаю себя. Защищая мигрантов, я могу быть уверен в том, что государство не придет за мной и не выдворит меня, если я стану неугоден.
Я помогаю обзвонами полицейских участков: мы пытаемся понять, где находятся задержанные люди и сколько времени их держат. Если более 48 часов, мы подаем в прокуратуру жалобу на то, что людей незаконно удерживают без цели похищения. Это статья Уголовного кодекса. Тем самым мы способствуем тому, чтобы дела людей как можно быстрее передавали в суды либо их просто отпускали, выдавая повестки. Если люди сидят в полицейских отделениях давно, мы едем туда и интересуемся, передавали ли родственники сменное белье, еду. Если нет, покупаем на свои деньги воду и еду и пытаемся передать задержанным. Не всегда получается, потому что полиция не берет передачки, нарушая тем самым закон. Есть специальный список, составленный Роспотребнадзором, мы о нем знаем и не передаем, например, мясные и молочные продукты. Воду, печенье, пирожки передавать можно.
Я как активист ОГОНа прихожу в суд, сижу на заседаниях, все записываю и по каждому делу осуществляю подробный анализ. На основе таких отчетов правозащитные организации делают годовые отчеты о состоянии прав человека в России.
Полиция, суды и прокуратуры за последнюю неделю стали более циничными. Если сначала нас пускали даже после закрытия суда, то сейчас вызывают наряды полиции, ссылаясь на то, что активисты якобы устроили у здания суда несанкционированный митинг. Судья Фрунзенского суда Павел Смирнов заявил мне, что свои «эстетические судебные потребности» я могу удовлетворить на одном заседании. Эта реплика прозвучала после того, как я сказал, что буду присутствовать на всех его судах по мигрантам.
21 августа во Фрунзенском суде я познакомился с Хамзаном Сафаровым: он рассказал, что у него арестовали жену Махчакру. Ее направили в 4-е отделение полиции, где она просидела в камере вместе с 15-ю мужчинами. Хамзан говорил: «Как это так, женщину схватили как преступницу, которая кого-то убила?!»
А в суде на Караванной 19 августа я встретил двух мигрантов, которых также арестовали на улице. Я им рассказал, как надо вести себя в суде, предлагал заполнить ходатайства о переводчике и защитнике. Они отказались: сказали, что доверяют российскому суду и верят, что их не выдворят. Судья действительно вынес определение в их пользу. Составляла протоколы полиция, и она допустила ряд нарушений в приговоре, из-за этого суд вынес оправдательное решение. Вот УФМС всегда составляет протоколы правильно, и все их дела заканчиваются обвинительными приговорами».
