Истории

Чем украинский протест отличается от петербургского

Люди сваливают в кучу бетонные урны и железные заборы, танцуют, молятся, играют в футбол, лечат, кормят и приматывают скотчем ножки стульев к рукам, чтобы их не поломали «беркутовцы». При этом в центре Киева нет ни одного полицейского. Таким украинский Евромайдан увидели активисты и журналисты из Петербурга. Если сравнивать с музыкальными фестивалями, российские протесты — это «Пикник „Афиши“», а украинские — «Нашествие» начала 2000-х.

Рекламный щит в центре Киева предупреждает украинцев: «Евросоюз — это однополые браки». По улицам, не замечая его, проносится казачья конница с синими ленточками. Группы националистов маршируют по 5−6 человек. Это единственные силы правопорядка, которые остались в центре. Старушки с тележками везут пирожки в захваченную мэрию. На входе их встречает вчерашний школьник в маске, он самостоятельно решает, кого впускать: «Из Петербурга? Я знаю, какая у вас цензура! Сфотографируй меня для истории».

Внутри административного здания распоряжаются его чубастые сверстники: куда направить провизию и медикаменты, где разложить замерзших с Майдана… Волонтеры сидят за столом в президиуме зала заседаний: четверо работают, один спит, упершись головой в стол — посменно. Под националистическим кельтским крестом можно записаться в дружинники.

Дружинник. Фото — Андрей Сошников

На площади Независимости тем временем зажигает лидер профсоюза работников рынков — немалых размеров женщина в советской шапке-ушанке. Она продает евроинтеграцию, как картошку, призывает на воскресный «Марш миллиона». Ее сменяют юноша и девушка с гитарой: «Мы приехали из Луганска, даже не думали выступать. Вот песня, которую мы сочинили». Следующий на сцене — «рэп-поэт» из Киева. Он забывает слова своего десятиминутного речитатива и просит у 200-тысячной толпы подождать. Люди не обижаются, торопиться им некуда. На дополнительной сцене на Крещатике работает свободный микрофон — поют, в основном, по-русски: «Кино» и «Агату Кристи». Рядом две очереди: за салом и из желающих сыграть в футбол.

В воскресенье, 8 декабря, в Киеве состоялся 300-тысячный митинг. Количество фольклорных коллективов и священников на сцене превысило все мыслимые в России — даже на «патриотических» митингах — пределы. Площадь пела хором и молилась тоже хором. В конце концов, политики призвали «небольшими группами по 30−50 тысяч человек» блокировать администрацию президента Януковича, у которого здесь прозвище «пiдарешт» («подарест»).

Если сравнивать с музыкальными фестивалями, российские протесты — это «Пикник „Афиши“», а украинские — «Нашествие» начала 2000-х.

Баррикады строили прямо перед носом у милиции: сотрудники спецназа так и не посмели выйти из-за хлипких автозаков. Люди сваливали в кучу бетонные урны и железные заборы, пускались в пляс, молились, играли в футбол, нарезали сало, приматывали скотчем ножки стульев к рукам, чтобы их не поломали «беркутовцы». С баннера, прикрученного к новогодней елке, на них взирала Юлия Тимошенко, а на захваченном Доме профсоюзов горел рекламный ролик «Сбербанка России» — тариф «выгодный».

Таким революционный Киев встретил политических туристов из Петербурга — членов партии «РПР-ПАРНАС», движения «Весна», гражданских активистов и журналистов (в общей сложности, дюжина человек). Часть добиралась в столицу Украины автостопом, часть — автобусами (с которых, кстати, массово снимали белорусских оппозиционеров).

Нам так и не удалось вблизи разглядеть сотрудников «Беркута» или мифических противников евроинтеграции: в выходные город полностью принадлежал оппозиции. Продавщицы в ларьках, таксисты, бездомные, владельцы крутых иномарок — все носили европейскую символику. В атмосфере Готэм-сити, захваченного Бэйном, не нашлось места «креативным лозунгам» и демонстрации хипстерской моды коллекции осень-зима 2013 года. Если сравнивать с музыкальными фестивалями, российские протесты — это «Пикник „Афиши“», а украинские — «Нашествие» начала двухтысячных.

В конце дня толпа свалила памятник Ленину на одной из центральных площадей. Осколки Ильича быстро разобрали на сувениры. Некоторые из них улетели в бывший Ленинград первым же рейсом.

share
print