Истории

Депутат Анохин советует архитекторам не останавливать народную инициативу

Философский вопрос о памятниках Врубелю и Штакеншнейдеру на Совете по сохранению культурного наследия подняли, но не решили.

Художник Михаил Врубель похоронен на Новодевичьем кладбище в Петербурге в 1910 году, его жена — певица Надежда Забела-Врубель, похоронена здесь же в 1913-м. Сестра художника Анна Врубель в том же году заказала надгробный памятник супругам, но установлен только постамент- помешали сначала Первая мировая война, а потом революция. В итоге гипсовые модели, выполненные скульптором Леонидом Шервудом, хранятся в запасниках Русского музея. Могила художника и его супруги — федеральный памятник, в 1975 году надгробие было отреставрировано.

В сентябре минувшего года КГИОП запретил устанавливать на охраняемом постаменте скульптуру из искусственного белого мрамора работы Максима Ведерникова (того самого, который стал автором памятника в Оренбурге погибшему в Сирии спецназовцу Герою России Александру Прохоренко). Идея установки памятника принадлежала Региональной общественной организации «Помним всех поименно», они же разыскали троюродную правнучатую племянницу Надежды Забелы-Врубель Юлию Забелло, проживающую в Москве, передали ей в дар двухсоткилограммовую скульптуру, назначили дату — 25 сентября минувшего года — открытия надгробия, пригласили общественность. КГИОП запретил его устанавливать — это нарушение Федерального закона № 73 «Об объектах культурного наследия», потому что нет согласованного акта по результатам государственной историко-культурной экспертизы. В итоге скульптуру представили в мастерской.

Сегодня на заседании Совета «от представителей родственников» Врубеля выступил депутат ЗакСа Андрей Анохин, который напомнил, что и деньги на двухсоткилограммовый памятник Врубелю люди собирали сами, и в свое время «родственники от моделей Шервуда отказались». Депутат посоветовал архитекторам «не пытаться останавливать народную инициативу».

Архитектору Андрею Штакеншнейдеру (автору проектов Мариинского дворца, Ольгина и Царицына павильонов в Петергофе, целого ряда других выдающихся памятников архитектуры) тоже нет надгробного памятника. Он и представители его семьи похоронены в Свято-Троицкой Приморской пустыни в Стрельне. Стрельна была оккупирована, кладбище в пустыни разорено, современный могильный камень над прахом Штакеншнейдера и его близких установлен благодаря стараниям искусствоведа Вадима Знаменова, много лет возглавлявшего музей-заповедник «Петергоф». В 2014 году проект надгробного памятника Штакеншнейдеру работы скульптора Нельсона Афиана был согласован КГИОП. Потом Афиан представил новые проектные предложения — с металлическим ограждением, скульпиттурным бюстом Штакеншнейдера, которые, как считают в КГИОП, «стилистически не соответствуют историческому облику объекта культурного наследия», которым является Приморская пустынь. К тому же у работы нет заказчика — того, кто мог бы профинансировать создание надгробия. Михаил Барышников, депутат Законодательного собрания, много лет возглавлявший муниципальное образование «Город Петергоф», просит КГИОП выбрать — первый или второй проект Афиана будет реализован и обещает найти финансирование.

Создание надгробных памятников на старых могилах, которые сами являются памятниками, — это вопрос философский. Таково мнение первого заместителя главы КГИОП Александра Леонтьева. А вице-губернатор Игорь Албин обычно председательствует на Совете по сохранению культурного наследия.

Если со Штакеншнейдером вопрос решить проще — надгробная плита не является памятником, она современная, то что делать с двухсоткилограммовым Врубелем из белого искусственного камня? «Надо подумать, как увековечить память Врубеля, — сказал Албин. — Есть доля правды в подходах и градозащитников, и депутатов, но у меня полноценной картинки не сложилось».

share
print