В Петербурге отметили столетие «королевы ивритской литературы» выставкой — визуальным проектом «Неразгаданная жизнь Наоми Френкель», открывшейся в галерее «Сарай» Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме.
Эта выставка — третья, созданная петербуржцами Михаилом Эпштейном и Галиной Зерниной и посвященная людям, оказавшимся в ситуации между мирами — в эмиграции, как правило, вынужденной, людям, основой жизни которых является слово, людям, жившим в минувшем веке, столь богатом на трагедии общечеловеческого масштаба. Михаил Эпшейн — известный педагог, журналист, ныне живущий в Нью-Йорке, и Галина Зернина — учительница русского языка и литературы, ныне живущая в Израиле, сами ощутили на себе, пусть и не в таких драматических обстоятельствах, как герои их проекта, что такое уехать из привычного мира, оказавшись в другой стране.
Первая выставка визуального проекта была посвящена Янушу Корчаку и называлась «Тоска по лучшей жизни», вторая — Иосифу Бродскому, она носила название «На единой волне».
Имя Наоми Френкель, классика литературы на иврите, не столь хорошо известно в России, но судьба и творчество Наоми поражают. Она родилась в Берлине 20 ноября 1918 года и прожила очень длинную жизнь, почти век, умерла в Израиле в свой день рождения — 20 ноября 2009 года. Она родилась в полностью ассимилированной еврейской богатой семье, но в 1934 году, когда нацизм пришел к власти, стала беженкой, уехав в 16 лет в Палестину. Юность прошла в киббуце — среди сионистской левой молодежи, в тяжелом сельскохозяйственном труде. Наоми, выросшая среди совсем другой культуры и других людей, чувствовал себя одинокой, а киббуцники считали ее «выкормышем буржуазной культуры». Она же искала свою идентичность, читала Тору, учила иврит. Спасла ее любовь — она познакомилась с литературным критиком Израилем Розенцвайгом, в общем-то, эта любовь и помогла ей стать писателем. Ее первый роман «Дом Леви» — о предвоенном Берлине, о жизни большой и обеспеченной еврейской семьи и о приближении нацизма — роман, изданный в 1956 году, стал бестселлером.
В 1960 году, получив стипендию имени Анны Франк, Наоми едет в Германию, в Берлин, в Дахау, Нюрнберг, Франкфурт, Мюнхен — изучать, понимать, откуда начались истоки нацизма. Ей тяжело в Германии, ведь ее многочисленные родные погибли в Холокосте. Она общается с выжившими в Катастрофе евреями, а также с немцами — бывшими нацистами и молодыми. «В первый день Рождества я пошла на встречу мясников, которая была весьма полезной для впечатления о сегодняшней Германии. Это были маленькие люди, обогатившиеся после войны. Этот варварский праздник длился до утра. Все, кроме нас, были пьяны в стельку. Как в ивритской пословице — входит вино — выбалтывается тайное. Они орали нацистские песни, как настоящие солдафоны армии Третьего рейха. И, конечно же, не обходилось без проклятий в адрес евреев». Но вот Наоми общается с молодыми немцами: «Большую радость мне принесло посещение дома Гёте. Но, главное, я встречалась с молодыми немцами — писателями и интеллектуалами… Это молодое поколение совсем иной закваски, весьма серьезное. Несет на себе весь тяжкий груз прошлого и не пытается от него откреститься, несмотря на то, что они, несомненно, не были ответственны за все, что происходило в сороковые годы. Они ищут пути в будущее, но резко отвергают диктаторский режим, каким бы он ни был».
Наоми в жизни ждут еще испытания — умирает Израиль Розенцвайг. И лучшим выходом из депрессии для Наоми в 51 год оказывается служба в Армии обороны Израиля, в морских коммандос. Она прошла несколько войн — была под обстрелом на Суэцком канале во время Войны на истощение, вела записи в Генеральном штабе, до сих пор засекреченные, во время войны Судного дня. Прослужив восемь лет, она демобилизовалась майором. И потом продолжала свои поиски идентичности, изучала Тору. Началась первая Ливанская война 1982 года, преподавателей, ушедших воевать, сменили религиозные лекторы, отрицавшие идею еврейского государства, а Наоми была вынуждена оставить учебу, потому что преподаватель, женщина-раввин, сказала ей, что нельзя одновременно быть писательницей и религиозной женщиной. Наоми завершила свой роман «Дикий цветок» и снова оказалась один на один с тяжелой депрессией. Она покинула Тель-Авив, уехала в Хеврон…
На русский язык переведены книги Наоми Френкель — трилогия «Саул и Иоанна», дилогия «…Ваш дядя и друг Соломон» и «Дикий цветок».
На выставке в галерее «Сарай» представлены фотографии Галины Зерниной Германии и Израиля, также использовался личный архив Наоми Френкель, тексты ее писем к Израилю Розенцвайгу.
