Истории

Зачем Институту Памяти пять этажей?

Противники и сторонники строительства нового Музея блокады Ленинграда снова не нашли общего языка. В Законодательном собрании Петербурга комиссией по образованию, науке и культуре были проведены слушания по созданию нового музея. Говорили свыше трех часов. Консенсуса ожидаемо не нашли. Комиссия в итоге подготовит свои рекомендации по проекту строительства музея на Смольной набережной.

Позиция противников строительства та же — место неудачное, с блокадой не связанное, денег надо 6 млрд рублей, лучше бы отсудили у Минобороны обратно городу весь Соляной городок, чтобы возродить именно там музей, лучше обратить внимание на другие объекты, связанные с блокадой, но нуждающиеся в городской поддержке: собственно Музей обороны и блокады Ленинграда в Соляном городке, которому нужен ремонт, Левашовский хлебозавод (памятник в частной собственности), Блокадная подстанция — ее градозащитники отстояли, но город пока не нашел ей внятного применения.

Не нравится противникам нового строительства и победивший в конкурсе проект «Студии 44» Никиты Явейна, который даже с чего-то сравнили с Танненбергским мемориалом, кстати, не существующим ныне, взорванным войсками вермахта в 1945 году и ничего общего в архитектурном решении с проектом Явейна не имеющим.

Из новостей по состоявшемуся заседанию в Законодательном собрании можно выделить две — заместитель вице-президента компании RBI — собственника Левшовского хлебозавода — Михаил Гущин рассказал, что в историческом здании будет экспозиция, посвященная блокаде, и ее создаст историк Лев Лурье. Кстати, в холдинге с самого начала говорили, что в Левашовском хлебозаводе планируют музеефицировать часть пространства. Другая новость — глава Комитета по культуре Смольного Константин Сухенко в комментарии СМИ сказал, что достроить новый Музей блокады к юбилейному 2019 году — 75-летию снятия блокады — не успеют. Про то, что в Соляном переулке к юбилею снятия блокады сделают ремонт в ныне действующем Музее обороны и блокады и что Музей останется на прежнем месте и с ним ничего не случится, глава Комитета по культуре уже говорил ранее.

А может, оно и к лучшему, что не успеют новостройку «к дате»? Потому что страшно — что получится в условиях «аврала», страшно представить и пафосное открытие с последующей «раскруткой». Может, не стоит торопиться, при этом успевая наговорить друг другу кучу резкостей на разнообразных слушаниях, не слыша друг друга?

Вы заметили, что все самое пронзительное и человечное, что ныне связано с памятью о блокаде, проходит практически без участия государства в разных его проявлениях? Люди сами пополняют Книгу памяти жертв блокады, сами ищут и публикуют дневники блокадников, записывают видео с оставшимися в живых. Народной инициативой, инициативой конкретных людей стал и мемориал на Конной улице, и подготовка к будущему чтению имен погибших в блокаду 8 сентября — впервые по всему городу, во дворах старых домов прочесть имена погибших здесь горожан, вызвать из небытия имя, произнести его снова тут, возле этих стен, видевших этого человека, слышавших его шаги.

Противникам строительства музея непонятно, почему этим занимается АО «Центр выставочных и музейных проектов», который прочно ассоциируется со зданием и наполнением экспозиции «Россия — моя история», вызвавшей в Петербурге поток критики. Непонятно, зачем строить огромный комплекс, если в городе так много мест, связанных с блокадой. Милена Третьякова, замдиректора Центра, и историк Никита Ломагин, возглавивший Экспертный совет, говорят, что идея со строительством музея наконец-то позволит сделать одно из главнейших дел — в музейно-выставочном комплексе будет создан Институт Памяти, единый научно-исследовательский, экспозиционный и выставочный центр, культурная институция, призванная аккумулировать память о блокаде, не подавляющая другие музеи.

«Мы задались вопросом — какая культурная институция необходима городу и его жителям, какие должны быть инструменты для работы с Памятью о блокаде, чтобы она действительно стала актуальна. То есть не просто для сохранения памяти в рамках „мемориала“, а продуцирования „активной“ памяти, что подразумевает проведение исследований и собирания материалов, формирования и ведения проектов по мемориализации мест Памяти, ведению Книг памяти, проведения методической работы для поисковиков, а также для учителей, — в который раз повторила Третьякова на слушаниях в ЗАКСе. — В результате мы выработали основные положения и структуру комплекса, впервые занимающегося планомерной и систематической работой с материалами о блокаде, созданного по принципу отдельно стоящих в мировой практике музеев — Музеев Памяти».

Сейчас, когда музея на Смольной набережной еще нет как здания, уже есть проекты с Европейским университетом, с Институтом истории РАН, с проектом «Прожито». Проведена первая «лаборатория по расшифровке блокадных дневников» — для молодых людей, которые работают, конечно же, не с оригиналами, с цифровыми копиями, но пытаются понять, расшифровать написанные много лет назад тексты — участвовать в лаборатории приглашают всех. Идут в библиотеке Маяковского лекции о разных аспектах блокадной жизни. Блокадник, бывший вице-мэр Петербурга правительстве Собчака Владимир Яковлев не понимает, зачем для Института Памяти нужно непременно строить новое здание. Милена Третьякова говорит об особом типе музеев.

Стороны друг друга не слышат.

share
print