28 марта 1985 года Анна Николаева называет днем, когда ее жизнь остановилась. И тут же оговаривается: «Да началась другая, но моя прежняя жизнь в тот день оборвалась». Анна Николаева потеряла в Афганистане единственного сына.
В тот день Анну Николаеву вызвали по телефону к директору завода «Хронотрон», где она работала инженером техотдела. В кабинете стояли с десяток человек и почему-то медсестра, которая попыталась силой усадить ее на стул: «Анна Александровна, сядьте пожалуйста». Но она не садилась. «Я так не воспитана — все стоят, а я сижу. И директор мне говорит: „Аннушка, сядьте“. А военный комиссар начинает читать:
„Уважаемая Анна Александровна, ваш сын Игорь Борисович Филин …“, — у меня молнией пролетает в голове, что он совершил какой-то подвиг, это в его характере, а комиссар продолжает читать: „…ваш сын погиб“. Дальше Анна Александровна не помнит, потому что потеряла сознание.
Игорю Филину было 19 лет. В армию он попал в 1983 году, а в 1984 его взвод отправили в Афганистан. Игорь действительно совершил подвиг — несмотря на специальность радиста, он добровольно отправился в пещеру вместо четырех других ребят, чтобы уговорить душмана сдаться. Но тот исподтишка выстрелил первым. Игорь погиб мгновенно. Весь взвод, услышав, что произошло бросился на его защиту, изрешетив пулями „языка“, но Игоря уже было не спасти.
Эту историю Анне Александровне потом рассказали сослуживцы Игоря — она познакомилась со всеми, и даже нашла одного из тех, кого Игорь спас, войдя в пещеру первым. Даже ездила к нему в Ашхабад. Но это было много позже.
После известия о смерти единственного сына Анна Николаева месяц не могла прийти в себя: ком в горле мешал кричать и плакать, отказали ноги, мгновенно поседели волосы. „Когда пролетела эта новость, что Игорь погиб, а его на заводе все знали… — ползавода сбежало в медкабинет сдавать кровь, потому что сказали, что может быть он ранен“, — Анна Николаева плачет, потому что тоже тогда надеялась, что он лишь ранен. — Когда он был маленьким, седьмой класс кончил, он мне все время говорил:
„Мам, ну возьми меня на завод, я поработать хочу“. И он втихую там работал и потом купил мне французские духи и значок „Ну погоди!“. Его все знали, он был домашний интеллигентный мальчик. Очень добрый. Хоронили его всем заводом».
«Адресат выбыл»
А армию Игорь решил пойти сам. «Я его все пихала туда, где девочки. Хотелось, чтобы мальчик развивался. Отправила на фабрику „Восточные сладости“, у него была специальность кондитера восточных сладостей. А он хотел в армию. И пошел. Водителем».
Служил под Калининградом в городе Советске. О том, что сын в Афганистане мама узнала намного позже. В какой-то момент, Анне Николаевой начали возвращаться письма, которые она посылала сыну в часть, с припиской: «Адресат выбыл». «Никаких других объяснений не было, — вспоминает Анна Александровна. — Потом пришло маленькое затертое письмо: «Мама, мы в Геок Тепе (туркм. Gökdepe) под Ашхабадом. Едем на учения». Писем было мало и приходили они с большими перерывами и вносили скорее путаницу, чем понимание, где сын и что с ним. Одно из писем было напечатано на машинке, в нем Игорь сообщал, что служит при штабе армии и занимается кодировкой и раскодировкой внешних и внутренних документов: «Все было секретно. Через большие промежутки времени обо всем узнаешь».
Тогда из Ирана в сторону Герата двинулась тысячная толпа басмачей, которые хотели устроить резню в Герате. Воинская часть, где был Игорь, участвовала в поиске этой группы душманов. У кишлака Коробча в провинции Герат разведка обнаружила одного басмача из прорвавшейся из Ирана банды. Он наблюдал за передвижением советских войск из пещеры на высокой горе. Туда командир взвода и направил четырех молодых бойцов.
«Он отправил в пещеру четырех молодых солдат, брать этого «языка», — рассказывает Анна Александровна ту версию смерти сына, о которой ей потом рассказал командир взвода и сослуживцы Игоря. — А там гора такая… и Игорь он воспитан так, он пожалел этих мальчиков, оставил свою радиостанцию и пошел туда: в одной руке автомат, в другой факел. Увещевать его, мол сдайся. А четверо ребят ждали наверху. Может на него повлияло мое письмо, я ему такое письмо как раз накануне отправила… патриотическое, мол, ты должен не быть трусом, про родину, про «будь человеком», в общем, о высоких материях — Анна Николаева вздыхает. -
Ну и оказалось, что в самой пещере есть еще один проход сверху и этот душман успел туда переместиться и оттуда сверху «полоснул» по Игорю. Так рассказал командир взвода, который приезжал потом ко мне домой с ребятами». Игоря посмертно наградили орденом «Красной звезды», которая теперь находится в школе № 216, где он учился. Там же три года назад была установлена мраморная доска с именем Игоря Филина. Сегодня там проходит Урок мужества на тему войны в Афганистане.
После
Когда война закончилась вдовы, члены семей погибших и раненых афганцев и сами афганцы объединились и начали «ходить по инстанциям».
«Нас было за 200 человек, из Петербурга и области, мамы и папы ребят, мы добивались мемориала на Серафимовском кладбище. Мы стояли на Невском с урной — родители с портретами детей, собирали деньги.
Потом пришла инфляция и все, что мы собрали, обесценилось. Потом Собчак дал нам место на Серафимовском, а директор Балтийского пароходства дал нам списанные якоря на переплавку для памятника, который сейчас там стоит. Всего этого мы добивались. Сколько нервов, унижений и просьб».
Позже объединение получило официальный статус «Совета матерей воинов, погибших в Афганистане», женщинам дали помещение в подвале на Литейном, 59, где они иногда собираются по сей день.
«Подвал был грязный, разбитый весь, мы чуть ли не сами его мыли, ремонтировали. Сейчас он выглядит лучше — депутат Законодательного собрания Андрей Горшечников, сам участник той войны, дал деньги на ремонт. И сейчас это вполне культурное помещение, где мы собираемся по праздникам».
Сейчас из 202 членов совета осталось 62. «Так мы уходим, — говорит Анна Николаева. — Многие из наших уже не встают, лежат. Всем нам уже в районе восьмидесяти».
Самое главное для этих женщин — внимание. Но с каждым годом его все меньше и то, только по праздникам. «В том году неожиданно к нам на Литейный пришел Ржаненков, председатель комитета по соцполитике. Для всех был шок. Нас за все время существования никто не посещал. А потом он всем нам — и родителям, и вдовам — прислал письма-поздравления с Новым годом. Все обалдели от радости, звонили друг другу: «А ты получила? Сам Ржаненков». Видите, насколько мы не избалованы вниманием», — рассказывает с горечью Анна Николаева.
Для нее такие знаки внимания, а также приглашения в школу сына, где на уроках мужества она может взглянуть на доску памяти, с которой смотрит ее сын, и рассказать школьникам о том, каким он был добрым и мужественным мальчиком, это повод жить дальше.
«Я у них там как мама, — говорит Анна Александровна про школу. — Мама и есть».
