Истории

Революция, стагнация, демократизация: пять сценариев для изменения политического строя в России

Политический строй в России не изменится, если не грянет серьезный кризис. При этом изменения в общественной жизни – при условии, что Путин будет жив и здоров - могут пойти по пяти разным сценариям. Революция – наихудший из них. Об этом в своей лекции рассказал политолог и экономист Дмитрий Травин.

В истории ХХ века можно найти самые разные примеры, как менялась власть: от той модели, которую мы имеем сейчас в России – к более-менее демократической. Я обрисую пять вариантов, вы прикинете наиболее вероятный. Самому мне кажется, что Путин никуда не уйдет, и строй сменится только после его кончины. Но сменится обязательно, потому что реального, а не марионеточного преемника наш президент искать не будет. 

Первый сценарий. Самый желательный способ перемены политического курса – это когда власть сама идет на переговоры. В конце 80-х именно так преображалась Польша. Сначала были забастовки на заводах, крепло движение «Солидарность», в котором значилось около миллиона членов, экономика в стране пребывала в еще большем упадке, чем в Советском Союзе – такой же тотальный дефицит да еще и военное положение. Было очевидно даже правящей элите, что пора проводить реформы и в них искать выход из тупика. Но стоило немного поднять цены на продукты, как тут же рабочие начинали забастовки (а делать это поляки умеют и любят). Было бы неправильно говорить, что волнения в Польше начались в 80-е годы. Они тогда достигли пика, а до этого имели место и в 50-е годы, и в 70-м. Повышение цен, за ним забастовки с требованием индексировать зарплату, затем новое повышение и так далее. В 80-е Польшу возглавлял генерал Войцех Ярузельский. И они с лидером «Солидарности» Лехом Валенсой действительно сели за круглый стол, позвали также главу польской католической церкви и стали вместе решать, как выбираться из кризиса. На каком-то этапе переговоров Ярузельский понял, что оппозиция его переигрывает, что именно ему, а не Валенсе приходится идти на уступки. А ультиматум со стороны Валенсы был таков: мы, то есть люди, которым доверяют поляки, не дадим себя использовать и выбросить. Мы требуем ни много, ни мало – трансформации всего механизма власти. Так прошли выборы в польский парламент, где все выборные должности заняли активисты «Солидарности». И власть постоянно шла на переговоры, будучи уверенной: она их выиграет. Например, даст людям выборы, но выиграет их сама. И все время власть отступала.

Помимо выборов, Ярузельский сделал и такую уступку: попросил Валенсу дать ему три кандидатуры на роль будущего премьера, из которых он сам бы мог выбрать человека, который сформирует правительство. С новым правительством можно было бы начинать реформы. Со старым, как стало очевидно, не получалось ничего. Генерал выбрал одну кандидатуру – католического журналиста Тадеуша Мазовецкого. Тот создал полностью оппозиционное правительство. Через год состоялись полностью демократические президентские выборы, на которых победил, естественно, Лех Валенса.

Так вот, Валенса, человек, которому действительно доверяли миллионы поляков, выступил перед ними и разъяснил суть реформ. Он признал, что переживать их будет тяжело. Но пояснил, что они необходимы для оздоровления Польши. И поскольку признание это сделал не глава компартии, а действительно национальный лидер, ему поверили и проект реформ поддержали.

У нас такой вариант невозможен. Нет такого глубокого экономического кризиса, а значит, большинство устраивает политика Путина. Нет рабочего движения. Наши оппозиционные лидеры не представляют толком ни одного серьезного движения, они не могут выступать на заводах по той простой причине, что их, лидеров, никто не знает.

Второй сценарий. Превентивная демократизация – это когда власть сама, желая уступить лидерам оппозиции, внедряет некие демократические схемы. Например, возвращает выборы губернаторов. Хороший пример подает Бразилия 80-х годов. По стране болезненно ударил мировой кризис 70-х. Трудности нарастали, возникли конфликты внутри правящий элиты. Следует также учесть, что в Бразилии настоящее федеративное устройство, а не как у нас. Там сильные провинции, особенно на севере, и в них - настоящая власть. В общем, возникла и быстро окрепла новая партия – рабочая. Президент проиграл выборы. Случись такое у нас, полетела бы вся вертикаль, потому что у нас политическая система – патерналистская. У нас правит не партия. Не олигархи (их вообще не осталось, потому что олигархия – это деньги и власть). У нас остались просто богатые люди. Так что модель превентивной демократии возможна только в том случае, если рейтинг президента упадет настолько, что это надоест даже окружающей его верхушке. И эта верхушка должна вести себя довольно тонко, дабы не только трансформировать нынешний режим, но и предотвратить революцию.

Третий сценарий. Назовем эту модель мексиканской: именно в этой стране проходили выборы с помощью башмаков. Коммунистическая партия вручала крестьянскому электорату один ботинок, а после выборов - если итоги понравятся – выдавали второй. Отличие этой модели от второй: партия остается одна и та же. Но уже внутри партии наступают разногласия и появляется тяга к переменам.

Четвертый сценарий – классический застой. Лучший пример – поздний СССР. Правитель если и уходит, то только в могилу. В Советском Союзе трижды менялись эпохи: после смерти Ленина, Сталина и Брежнева. И все потому, что эти правители не оставляли себе преемников. Все казались им недостойными. Не похоже, что Путин захочет уйти сам, так что нам вполне грозит именно такое будущее. Будут фальсификации на выборах, будет постепенно нарастающее недовольство, даже если цены на нефть останутся на нынешнем уровне. Люди ведь привыкли, что цены растут, значит, растет и доход. Репрессивные механизмы у нас еще не закрутились так, как в советские годы. А без них полного возврата в прошлое не будет.

Пятый сценарий (самый неприятный) – революция. Даже бархатные – как в Венгрии, ГДР и Чехословакии - революции все-таки повлекли за собой беспорядки, иногда жертвы. Любая революция наверняка приводит к болезненным экономическим реформам. В России революция может произойти, если протестную группу с Болотной поддержат массы, а это возможно только в случае серьезных экономических потрясений. Сначала на площади выйдут женщины, которым нечем кормить детей. Уже подмечено, что они – более опасные революционеры, чем мужчины. Потом их поддержат рабочие. Они попробуют перетянуть на свою сторону солдат. Те сначала будут пожимать плечами, но когда увидят, что городовые расстреливают демонстрации – с теми же мирными работягами и женщинами – то примкнут к массе. И власть перейдет на сторону большинства. Так произошло в феврале 17-го. И не надо говорить, что это было сделано на иностранные деньги. Если Ленин и пользовался помощью немцев, то это случилось позже.

share
print