Истории

В Петербурге свои Бирюлево будут в новых пригородных кварталах — лет через десять

Обсуждая погромы в московском Бирюлево, и криминалисты, и урбанисты сходятся на том, что участников беспорядков «достали» не только мигранты, но и сама среда обитания. В Петербурге среда немного благополучнее: может быть, потому что депрессивность районов – не локальная, а распыленная по всему городу. И все же в Северной столице есть сомнительные места, где вполне могут образоваться гетто – а затем и их поджигатели.

Виной тому, заявили специалисты, непродуманная политика городских властей, которые организуют то одному, то другому району транспортную, инфраструктурную, наконец, бизнес-блокаду, заставляя приличных людей буквально убегать в другие места и оставляя маргиналов вариться в собственном соку.

Одно из главных таких мест — Рыбацкое. «Сначала это были просто выселки, потом к ним прилип статус «место за Кольцевой». Моему папе там как-то раз приставили к виску… Не суть важно, кто. Дело не в национальности, а в культурном бэкграунде тамошних обитателей. Так бы остались тут четырехэтажные дома, но появились девелоперы, которые стали строить новые многоэтажки. Теперь у этого района есть будущее», — рассказал архитектор Данияр Юсупов.  

Националисты тоже отзываются о Рыбацком в недобром ключе. А также — о Красногвардейском районе (из-за территории у универсама «Народный»), о Фрунзенском (из-за овощебазы): там находят себе рабочие места сотни, если не тысячи мигрантов.

Также в списке «мигрантских» районов Адмиралтейский, в особенности — Сенная площадь.

Напомним, что в прошлом году мы писали про мигрантскую карту, сделанную в Петербурге социологом из Киргизии. Он вместе с помощниками подсчитал, сколько в Петербурге торговых и общепитских точек держатся приезжими из Узбекистана, с Кавказа и других регионов. Тройка лидеров выглядела так: Центральный район (концентрация очень велика), Приморский и Московский. Если рассматривать отдельные территории, то это Апраксин двор, Сенная, Троицкий рынок, Финляндский вокзал, Большой Сампсониевский проспект, Гражданка, старая часть В.О., Петроградская сторона.

В общем, видно, что свои кафе иностранцы открывают отнюдь не в безлюдных местах. Может, там и велика концентрация мигрантов, но коренных жителей вокруг все равно много. Совпадений с нашей «депрессивной» картой почти не наблюдается. Разве что Адмиралтейскому району не повезло. Но он никогда не станет заброшенной зоной, потому что находится в центре, неплохо сообщается с другими районами, и среди инвесторов очень даже популярен.

«В Петербурге не дойдет до такой экспрессии, как в Бирюлево, — говорит Данияр Юсупов, — потому что для этого нужна большая депрессивная зона. У нас таких нет. Есть нехорошие места, но в них живут по 2-3 тысячи жителей, этого мало для революций. Такова, например, территория в Невском районе, которая ограждена от остального города Невой, КАДом, поясом промзон, но в то же время жители привязаны к месту станцией метро «Пролетарская», поэтому уезжать из своих хрущевок не спешат. Вот это типичное гетто, и если б там было не 5-7 тысяч жителей, а в несколько раз больше, могли бы возникнуть конфликты». 

Есть мигрантские очаги вокруг «Проспекта Ветеранов», но этот район не депрессивный. Есть депрессивная зона у «Парнаса», но там пока нет мигрантов.

Петербургу больше повезло с ландшафтом, чем Москве. Хотя бывают случаи, когда девелоперы своей новой инфраструктурой отрезают от города отдельные районы, лишая их возможности сообщаться с городом. Так было с восточной частью города, около Рябовского шоссе, при строительстве КАД.

Павел Никонов, директор бюро межевания городских территорий, назвал депрессивным весь Петербург. В особенности — кварталы спальной застройки, в том числе такую элитную часть, как запад Васильевского острова. В этом, наверное, отчасти и спасение: негатив не концентрируется в одном месте, а как бы распыляется.

Налицо равнодушие властей к проблемам городской среды, а горожане видят это и реагируют соответствующе, сказал Никонов. Например, с помощью злобных граффити. Эксперт отметил также, что трущобность не обязательно признак депрессивности: есть места, целые города, где старые дома, в том числе кварталы советской застройки, несут в себе какое-то очарование, пусть и опасное. Такие ощущения ему доводилось испытывать в Ереване. В Петербурге участь депрессивного квартала досталась территориям вокруг Волковского кладбища: город никак не может придумать, что делать с этим местом. Но там мало жилья, а без жилья и гетто не получится.

Не сразу, лет через десять, странное будущее ждет загородные кварталы с многоквартирными домами. Там будут соблюдены два условия для формирования мигрантской среды: высокая ротация арендаторов и невозможность избавиться от недвижимости. Люди будут сдавать квартиры, а арендаторами окажутся те же мигранты. Похожая история, кстати, и произошла с Бирюлево: мигранты, спасаясь от побоища, использовали аргумент — «если мы вам не нравимся, зачем вы сдаете нам жилье?». 

share
print